Театральный роман — почему юбилей театра на Таганке превратился в праздник не для всех?
Чуть помедленнее, кони - ее называли порождением оттепели, глотком свободы в несвободной стране, и относились как к хулиганке, которая может рассмеяться в лицо и кинуть камень в окно. Самые звонкие имена, самые скандальные спектакли, самые желанные билеты - спрашивали даже в метро - хоть один, хоть на приставное место.
Домашнее уютное московское имя Таганка гремело на весь мир. Ее отцу Любимову, казалось, было позволено чуть больше, чем другим. Пестовать опального Высоцкого, вручать Воланду сталинскую трубку, прикрываться Брехтом и Маяковским, чтобы показывать вовсе не соцреализм.
И задорное - все актрисы, как поганки перед бабами с Таганки, значило только одно - только там, только по адресу Таганка, 45 витают несоветские богини. На неделе ей стукнуло 50 - полвека, которые справляли как водяное перемирие между половинками расколовшегося чуда. Хотя на пессимистичное "Таганка уже не та", отвечали так же хулигански: а кто тот?
С того дня, как он простился с Таганкой, прошло уже почти 4 года. Он не хлопал дверью. Просто развернулся и ушёл. 96-летний Юрий Любимов не приехал в эту среду ни в театр Вахтангова. Говорят, подвело здоровье. Друзья и коллеги хотели лично поздравить его с 50-летием создания самого успешного авторского театра в истории послевоенного искусства страны. И, стало понятно, что наивно и напрасно ждали своего Мастера на самой Таганке.
"Как я буду встречаться с теми, кто меня оскорблял?! Ну, как же - нельзя же прощать такие вещи!" - сказал Юрий Любимов.
Он до сих пор обижен на тех, кто, сказав ему "Мы больше не хотим с вами работать!", убил, кажется, и часть души самой Таганки. Театра, которому повезло родиться в последние мгновения хрущёвской оттепели и суждено было стать явлением. А ведь студенческий спектакль по пьесе Брехта, который скоро перевернёт представление о театре и будет жить и через полвека, едва не зарубил ректор Щукинского училища Борис Захава.
"Он весь в пятнах ко мне подбежал и начал меня ругать, что я идиот, что я не понимаю, где я живу! Он испугался, что его выгонят и даже закроют училище", - вспоминает Юрий Любимов.
С первых же спектаклей Театр на Таганке - место силы и притяжения мыслящих людей. Сюда приходят не просто наслаждаться искусством, а вдыхать свежий воздух, трогать и понимать живую ткань времени. В антрактах зрители томятся, называют их "излишней принудиловкой" и просят вообще убрать, композитор Альфред Шнитке потом назовёт Таганку 60-х "одним из немногих очагов беспокойного, нормального в среде разлагающегося лжеблагополучия".
"Корова дала, а домна выдала! Казённый оптимизм, казённый патриотизм этот... Вот от всего этого я начал делать другой театр! Не такой, как у них!" - сказал Юрий Любимов в 1989-м.
Любимов выжимает из актёров всё, даже мужчины рыдают за кулисами и не здороваются с ним по полгода. Опоздать на репетицию невозможно. Ослушаться - немыслимо. Он - главный творец и кукловод. Лишь вместо ниток из зала моргает трёхцветный фонарик.
"Ликование - зелёный - редко! Белый - ну, ничего. Но эти оболтусы, извиняюсь, артисты, знали, что красный - это репетиция до последнего метро. Я надевал шляпу, картуз какой-то, шинель драную и ходил туда, на сцену! Там вся труппа. Но потом шёпот зловещий: он ходит тут. И они начинали играть", - рассказывает Юрий Любимов.
Зрители - соучастники представления, театр за рамками сцены - в фойе и даже на улице. Круговорот жанров, света и тени, плакатные образы сразу впечатываются в память. И уже как особый знак отличия на "А вы уже смотрели новое на Таганке?", отвечать: "Ну, конечно!". Правда, генсек Брежнев, не раз спасавший театр от закрытия, так и не побывал там.
"С Никсоном я хотел пойти. Но дело в том, что, говорят, там слёзы. А я склонен поплакать. Неудобно, понимаете, руководитель плачет". Это хотели они "А зори здесь тихие"", - рассказывает Юрий Любимов.
На мощной, нежной и пронзительной постановке по повести Бориса Васильева рыдали военные, учёные и рабочие, слёзы душили даже великого Утёсова. Люди в зале осознавали то, о чём давно не писали в газетах: как страшно по нам прошлась война.
Любимов с боем и нервами возвращает память о поэтах, убитых на фронте и выбивает разрешение зажечь прямо на сцене Вечный огонь - раньше, чем у Кремлёвской стены. Заново переписывает легенду о Гамлете и отстаивает своё право видеть в этой роли лишь опального барда Владимира Высоцкого. Только Любимову разрешают впервые поставить роман Булгакова "Мастер и Маргарита". И, возможно, одна из причин такой благосклонности - любовь к Таганке детей председателя КГБ Андропова. Окончив школу, они даже просят Любимова взять их на работу.
"Дети мои, надо высшее образование! Поступайте. А уж если вас опять так повлечёт в театр, приходите, я посмотрю!". Значит, потом меня вызывают к нему. Вошёл, он же крупный был мужчина, и обнимает меня: "Вы спасли моих детей!". Я говорю: когда и где? Он говорит: "Как? Вы не приняли их в свой театр! Вы представляете, какой позор: мои дети на Таганке?!" - вспоминает Юрий Любимов.
Таганка 70-х - остров свободы в несвободной стране, витрина советской демократии для остального мира. Сюда водят важные иностранные делегации. Билеты на Таганку - самая твёрдая валюта в стране, их меняют на флакон французских духов, банку импортного кофе, новую дублёнку и даже ордер на квартиру. Обладатели заветных билетов готовятся заранее увидеть не просто искусство ради искусства, а действо, спектакль-поступок, спектакль-манифест.
"Меня же три раза выгоняли или четыре даже. Приказ - уже всё! Вхожу я утром, в кабинете сидит кто-то у меня и пьёт пиво. "Уже всё! Кончено с тобой! Понял? Зачем ты ходишь? Всё!", - рассказывает Юрий Любимов.
И тогда взбешённый Любимов решил пожаловаться лично генсеку Черненко, поехал к своему другу Петру Капице и позвонил с его "вертушки" прямо в главный кабинет.
"Голос оттуда: "А что вы сделали?". Я говорю: "Я сказал им, что они хамы и негодяи, и вышел из кабинета и пошёл репетировать". "Да, - сказал он, - дожили", - говорит Юрий Любимов.
Но Любимову так и не прощают народных похорон Высоцкого, выгоняют из театра и лишают гражданства. После своего возвращения он хочет вернуть Таганке статус театра, который открывает глаза и формирует мировоззрение
"Всегда говорили, что у них - это про нас - всегда против нас фига в кармане! Я говорил: почему в кармане? Просто так", - рассказывает Юрий Любимов.
Но следующие 20 с лишним лет Таганка - скорее, уже творческая мастерская великого Юрия Любимова, где идут и спектакли-легенды с молодыми артистами, и новые авторские постановки. Покинув театр и посвятив актёрам Таганки спектакль "Бесы", Любимов однозначно заявил, что его главное творение ушло в историю, а зрители остались верны творцу.
"Я смотрю в Вахтанговском, когда премьера была "Бесов", все знакомые лица, как будто оттуда все пришли на премьеру в Вахтанговский театр", - сказал Юрий Любимов.
Накануне юбилея предлагали всё: и закрыть Таганку совсем, и оставить её в покое - пусть живёт и молодеет. Ясности мало. Разве что, появись, наконец, новый творческий лидер, это точно будет уже совсем другой театр и начинать придётся с нуля.