Некий секретный визит глава ЦРУ нанес на Балканы, в Боснию и Герцеговину

Секретный настолько, что из гостиничного ресторана, где он встречался со своими визави, удалили всех гостей, гостиницу охраняли более ста полицейских - и больше - никаких деталей. Объявили, что приезжал обсудить борьбу с терроризмом, ИГИЛ и так далее - то есть даже оригинального объяснения не изобретали. Ведь встреча в Сараево - это всегда тревожный знак - что-то затевается. С Балкан всегда что-то, да начинается. Что - всегда хочется понять раньше, чем все начнется.

Первый канал задал вопросы тому, кого называют главным предсказателем политической погоды, Джоржем Фридманом, возглавлявшим агентство Стратфор, прозванном в Америке теневым ЦРУ. Даже маститые политологи уверяют - этот человек всегда рад ошибиться. Но радуется крайне редко.

Вопрос: Очевидно, что мир сегодня меняется, если вообще не раскалывается. Где сейчас, на Ваш взгляд, проходит главный разлом миропорядка: по линии Восток-Запад, по линии Россия-США, по линии ислам-христианство?

Джордж Фридман: Мир вокруг нас всегда меняется. Люди всегда уверены, что так сильно он еще никогда не менялся. У нас идет нормальный процесс. Самый важный фактор в мире сегодня - это то, что Азия и Европа находятся в кризисе. Кризисы разные, но все равно кризисы. А США и Западное полушарие в целом - нет. Евросоюз у нас в экзистенциальном кризисе, Ближний Восток в хаосе, у нас Китай пытается справиться со спадом экономики и вводит новую диктатуру, ну и конечно, в России - двойной кризис - один разворачивается на границе с Украиной, а второй - экономический, из-за упавших цен на нефть. То есть от Тихого океана до Атлантического, от Арктики до Индийского океана - масштабная дестабилизация Восточного полушария. Северная Америка - США, Канада и Мексика - в относительно лучшем состоянии. Главный кризис - это кризис экспорта. У всех стран-экспортеров сейчас проблемы. Это началось в 2008, когда США и Европа больше не могли покупать китайские товары, в Китае начался спад, это сказалось на ценах на нефть и другие природные ископаемые, в результате промышленные экспортеры и энергетические экспортеры - у всех появились проблемы.

Вопрос: Много раз мы слышали из уст американской элиты и президента США, что Россия - одна из главных угроз. Иногда номер один, иногда ниже, но всегда в топе. Можете ли вы сказать, что Россия воспринимается Америкой как враг?

Джордж Фридман: Я бы так сказал: у России другие интересы, отличные от интересов США. 90-е были катастрофой для России. Президент Путин называет это великой геополитической катастрофой, и я согласен. И это было прекрасное время для США - не надо было беспокоиться из-за России. На протяжении 100 лет у США существует четкая стратегия: мы не хотим, чтобы доминировала Россия или Европа. Мы вступили в Первую мировую войну через несколько недель после того, как царь отрекся от престола, потому что боялись, что немецкие войска пойдут на Запад, мы вступили во Вторую мировую войну, мы вели Холодную войну - в центре всегда был вопрос статуса России. По прошествии этих 100 лет мы гиперчувствительны к российскому возрождению. Мы очень уважаем Россию, мы понимаем, что 90-е были огромной катастрофой, я ожидал, что страна восстановится и до некоторой степени она так и сделала. И теперь у нас идет дуэль из-за Украины. Западная позиция такова: Украина - независимое государство, и может строить свои отношения с кем угодно. Позиция России иная: это - наш буфер, он защищал нас, и состояние Украины нам не безразлично. Нам как минимум нужен нейтральный статус. Позиция Америки: мы можем дать вам этот нейтралитет, но откуда мы знаем, как вы его используете? Как только вы снова окажитесь у Карпатских гор, какое давление вы окажите на Румынию? Россия говорит: мы не планируем так поступать. А мы ответим: а у нас нет планов оккупировать вас, так почему вас волнует, что у нас отношения с Украиной?! Конечно, намерения - это всего лишь слова. Когда вы - американец, составляющий план, вы не планируете под нынешнего президента, вы планируете под потенциального президента. И тут россияне отлично сработали. Я говорил с теми, кто планирует. Они прекрасно понимают, чего ожидать. У нас есть общая история. Ваша история - это история нашествий из Западной Европы, и глубина территорий вашей страны защищала вас. Наш опыт - это 3 войны, если считать вместе с Холодной войной, это очень болезненные попытки стабилизировать баланс сил в Европе. И наша страна, и ваша ищут ответ на один и тот же вопрос, но мы не в состоянии прийти к общему пониманию. Я бы у вас спросил: россияне считают США главной угрозой? И я думаю, ответ "да". Сейчас нам надо обсуждать не только то, что говорит наш президент, но и взгляды вашего президента. Вопрос вот в чем: ухудшится ли ситуация настолько, насколько было плохо во время холодной войны? Я думаю, нет, но главное сейчас - именно в этом. Но, конечно, мы - конкуренты.

Вопрос: Президент Обама скоро покинет Белый дом, кто-то новый возглавит государство. Как изменится политика в отношении России?

Джордж Фридман: На самом деле нет никакой разницы. Американский президент - самая слабая часть американской политической системы. Дональд Трамп, например, обещает сделать то то, то это. Ничего он не сможет сделать, если Конгресс его не поддержит. А у него столько врагов в Конгрессе, что его не будут поддерживать. Или Верховный суд его остановит. Что такое политика? Это то, чего я хотел бы. Но Джордж Буш никогда не подумал бы, что главным в его президентстве станет 11 сентября. Обама никогда бы не подумал, что в конце президентского срока ему снова придется заниматься проблемой исламских экстремистов. Чего президенты хотят, желают, на что надеются, это - иллюзии. Они не делают историю, это история делает их. Барак Обама получил Нобелевскую премию за то, что он - Барак Обама. Как прекрасно! Но это ничего не изменило в мире. Он собирался изменить отношения с Германией и не собирался иметь плохие отношения с мусульманами. Но в конце концов он всего лишь - американский президент. Он принял пост от Джорджа Буша, тот принял пост от Билла Клинтона, который не смог эффективно решить вопрос с «Аль-Каидой», а Клинтон принял пост от Буша-старшего, чья операция “Буря в пустыне” помогла создать атмосферу, в которой все это выросло. Президенты в ловушке реальности. Американские президенты, российские президенты. Дональд Трамп не станет президентом, его, может, партия даже и не выдвинет единым кандидатом, но точно не победит. Кто еще остался? Еврей-демократ-социалист из Бруклина, он не станет президентом США. Президентом станет Хиллари. Или что-то произойдет на съезде республиканской партии, и появится кто-то новый, пока неизвестный. Но в конце концов какая у них будет политика? Какой бы они ни была, есть реальность. И ими будет управлять именно реальность.

Вопрос: Какое будущее вы видите для Сирии? Возможно ли партнерство России и США?

Джордж Фридман: Сирия - это не страна. Ирак - это не страна. Это - выдумка британцев и французов. И спустя почти век после того, как их придумали, они пали. Они пали потому, что восстали мусульманские низшие слои общества, которые глубоко религиозны. . И единственный вопрос - насколько далеко пойдет эта трещина. Дойдет ли до Саудовской Аравии или еще до какой-нибудь искусственно придуманной страны? Дойдет ли до Иордании? Что можно сказать точно, так это то, что в регионе есть 4 основных страны: Турция, Иран, Саудовская Аравия, Израиль. Никто из них не хочет глубоко увязнуть в этом процессе. Конфликт там затянется на поколения. Пока исламский мир сам не разберется внутри себя, не создаст собственные институты. А уж потом все остальные должны будут решить, как к этому относится и что с этим делать. Но, как мы видим на примере Ливии, благих намерений недостаточно, чтобы изменить динамику, и мы не можем ее контролировать. Русские, я считаю, сделали США большое одолжение, вмешавшись в сирийскую ситуацию, США противостояли Асаду, но они не хотели, чтобы его режим пал. Не сейчас. Но и спасти его они не могли по политическим причинам. Русские спасли Асада, ИГИЛ блокирован. Но сама идея, что у этой игры есть конец, это - иллюзия. Существуют разные формы хаоса. И США помогли создать этот хаос, когда вторглись в Ирак.

Вопрос: В своей книге “Следующие 100 лет” вы предсказываете, в том числе, расширение территории России, конфликт с Турцией, выход из-под контроля России восточно-европейской страны. Какие еще прогнозы сбылись? Какие не сбылись и удивили вас? Чего нам ждать от второй половины 2016 года?

Джордж Фридман: Я был прав еще, как минимум, в двух вещах. Я был прав, что ЕС окажется неудачей, не справится ни со своей экономикой, ни с политикой. Я также был прав в том, что китайское экономическое чудо закончится, что начнется экономический спад, что приведет либо к диктатуре, которую мы сейчас видим, или к развитию регионов. Что меня удивило, так это Ближний Восток. Я думал, что США уйдут оттуда, и после этого там установится шиитское правительство, поддерживаемое Ираном. И это стабилизирует там ситуацию. Я не ожидал что появится новая "Аль-Каида" - "Исламское государство". И я все чаще начинаю думать вот о чем. На протяжении более 1000 лет христиане и мусульмане воевали. Иногда власть переходила с юга на север, иногда с севера на юг. А теперь она движется в обоих направлениях. Мне надо пересмотреть это, а значит, надо пересмотреть и российскую стратегию, и европейскую. Потому что, тем более для европейцев, появление такой исламской организации означает рубеж, угрозу, которая требует ответа. Я, правда, не знаю, есть ли у Европы достаточно энергии, чтобы ответить. Но также надо помнить про Черное море - это не просто путь с Запада, а Приднестровье - не единственная проблема. Наблюдая, как поднимает голову ислам, надо помнить, что Турция - это страна, которая исторически организовывала весь регион. И, кстати, очень хорошо. И России надо помнить, что Украина в определенные моменты истории была под Турцией. Итак, в этом, я считаю, моя самая серьезная ошибка. Я ожидал умиротворения Ближнего Востока с уходом США. А получилось то, что мы имеем. Что касается прогноза на ближайшее будущее, на этот год, то, на самом деле, есть два важных момента. Первое - европейцы просто не могут принять решение. У них проблема не с миграцией, у них проблема с неспособностью решить, что же с мигрантами делать. Второй очень важный вопрос - это Китай. Китай на краю краха режима. Он испытывает экономическое давление, деньги бегут из страны через Каймановы острова или еще как-то.

Вопрос: В книге вы предсказываете развал России около 2020 года. Вы по-прежнему так считаете?

Джордж Фридман: Смотрите. Советский союз развалился. А когда мы говорим о Советском Союзе, мы, на самом деле, говорим о России. С чем они столкнулись? У них были перегибы во внешней и военной политике, которые нельзя было обеспечить. И в то же время у них была одна критическая проблема - они зависели от цен на энергоносители, чтобы поддерживать экономику, но никакого контроля над этими ценами у них не было. Для меня это - самый страшный сценарий. Когда развалился СССР, у нас была Россия, которая взяла на себя контроль над ядерным оружием и вела себя интеллигентно. И мы были в безопасности. У вас много тысяч единиц ядерного оружия. Ослабление режима в Москве будет представлять потенциальную угрозу такого масштаба, который я даже не могу передать. Я думаю, мое правительство должно обратить больше внимания на чрезвычайную полезность сильного правительства в Москве. Но как и большинство правительств, они смотрят на следующий шаг, а не на 5 шагов вперед. И это меня пугает. Президент Путин представляет спецслужбы, спецслужбы во многом представляют собой сердце системы российского режима. Он очень хорошо играет плохими картами. Я считаю, что он - очень впечатляющий человек, но у него есть трудность - что ему делать с ценами на нефть, и как ему отказаться от Украины. Это - фундаментальные вопросы. Это все равно, что сказать США: “Как вы можете отдать Техас?!” Это невозможно.

Вопрос: Оглядываясь назад на все, что вы сказали сегодня во время интервью, вы как бы себя определили - вы оптимист или пессимист?

Джордж Фридман: И то, и другое - это иллюзии. Надо быть реалистом. Надо помнить 2 вещи: мир всегда такой, страны встают, падают, воюют и так далее. И так будет и дальше. Значит, нельзя быть оптимистом. Но мир выжил. Мы влюбляемся, заводим детей, а значит, я не могу быть пессимистом. У нас есть эта иллюзия, что все как-то решится. Ничто никогда не решается. Но жизнь продолжается. Через 500 лет кто-то будет сидеть в этом кресле, и у него будут спрашивать: “Что же дальше, ведь еще никогда дела не обстояли так плохо, как сейчас?!”