Большой театр завершает юбилейный сезон громкой премьерой — постановкой «Освобождение Фауста»

Большой театр завершает свой юбилейный 240-й сезон громкой премьерой – публике представили оперу «Осуждение Фауста» в постановке Петера Штайна. Для легендарного европейского режиссера это дебют на сцене Большого. Фауст у него совсем не такой, каким его написал Гете.

Кубок с ядом — в руках, смысла жить дальше — нет. В постановке немецкого режиссера Петера Штайна немецкий доктор Фауст юн и потерян. Наука его не увлекает, воинское дело — тоже: он смотрит на гибель солдат за дело чести. И остается равнодушным. Помочь предлагает Мефистофель — степень коварства его предложения, как всегда, велика и выяснится лишь в конце.

«Когда мы видим на сцене зло, оно должно быть выпуклым. Для того, чтобы идея не повисла в воздухе», - поясняет исполнитель партии Мефистофеля Дмитрий Белосельский.

«Для Штайна было важно выделить контраст между Фаустом-романтиком, тянущемуся познать жизнь, и Мефистофелем, который тоже по-своему притягателен. Режиссер требовал от нас простоты и точности исполнения этой линии», - рассказывает исполнитель партии Фауста Саймир Пиргу.

атриарх европейской театральной режиссуры Петер Штайн для Большого театра ставит впервые. Он настолько любовно и тщательно прорабатывает все нюансы, от драматических до технических, что может прервать интервью, если, например, видит, что осветитель торопится.

В своих замыслах Петер Штайн доходит до пределов инженерных возможностей сцены. То, что происходит за кулисами, больше напоминает съемки в павильоне киностудии. Это водоворот из сотен артистов массовки, технических служб и впечатляющего сценического оформления.

Общий вес декораций 65 тонн. Десятки рабочих сцены двигают конструкции, меняют их в одно мгновение, чтобы создать целых 20 картин. «Осуждение Фауста» технически очень сложная опера.

«Композитор мыслил отдельными сценами, как будто листал альбом с картинками: герои то на венгерской равнине, то в кабаке на окраине Лейпцига. Если вся эта машина, вся система, которую мы придумали, сработает, значит, мы справились с партитурой», - говорит Петер Штайн.

Штайн бросил музыке вызов! Дело в том, что французский композитор Гектор Берлиоз не задумывал «Осуждение Фауста» как полномасштабную оперу. Его сочинение для концертного исполнения, где хор и артисты статичны.

«Если так смотреть в XIX век, его музыка часто исполнялась, особенно «Осуждение Фауста», и в Петербурге, и в Москве. И возращение Берлиоза в Россию мне кажется очень символичным», - отмечает дирижер-постановщик, музыкальный руководитель Большого театра Туган Сохиев.

Свое творение композитор называл не иначе как драматическая легенда. Ведь история душевных терзаний Фауста проходит сквозь века и в литературе, и в музыке. В трактовке Берлиоза-Штайна даже любовь Маргариты не приносит герою успокоения: соблазнив, он бросает возлюбленную. И Мефистофель увлекает его в ад. Маргарита же погибает и возносится на небеса.

«Финальная сцена - триумф света, это райские костюмы и декорации! В ней участвуют, как написал Берлиоз, небесные духи, это мужской, женский, детский хор», - рассказывает художник по костюмам Нана Чекки.

Их голоса звучат торжественно, а темный зрительный зал наполняется светом, льющимся со сцены. Происходит «Осуждение Фауста». Ему нет доступа в эти чертоги.