Тюрьма для инвалида-колясочника — споры о гуманности после приговора организатору разбойного нападения
Осужденный Антон Мамаев в заключении сидит в буквальном смысле. Ничего больше инвалид первой группы делать не может. Из-за тяжелого генетического заболевания атрофированы почти все мышцы.
Сегодня после медицинского освидетельствования в 20-й горбольнице Москвы его перевели обратно в камеру для инвалидов СИЗО «Матросская тишина». Наша съемочная группа стала единственной, которой позволили пообщаться с ним в изоляторе. Антон говорит, что пока на его случай не обратили внимание журналисты и правозащитники, он был на грани жизни и смерти.
«Прошел я здесь большие муки, когда мне приходилось спать сидя. Прошу прощения, мочевой пузырь облегчать по двое суток приходилось ждать, терпеть. Были такие моменты, когда я на последнем дыхании был просто. Я уже думал, что не выживу», — рассказывает осужденный Антон Мамаев.
Ему 28 лет, он закончил вуз, получил профессию экономиста, возглавляет собственную фирму. У него жена, дочке три года, здоровая. При этом Антон абсолютно не самостоятелен, весит 18 килограммов, чайную чашку может поднять лишь двумя руками. И в изоляторе нет для него ни условий, ни персонала, который круглосуточно бы за ним ухаживал. Помогать Антону стал сокамерник.
«Он рассказывал, что был момент, когда его [сокамерника] самого вызвали в суд. Он его посадил, перед тем как уехать, а когда вернулся через 12 часов, то увидел, что он сидит в том же положении, как он его посадил. Это же муки, это же пытка!», — говорит заместитель председателя Общественной наблюдательной комиссии города Москвы Ева Меркачева.
Но, по версии прокуратуры, и суд с ней согласился, состояние здоровья не помешало Мамаеву стать организатором разбойного нападения. Видеоматериал из уголовного дела: человек в инвалидном кресле — это и есть Антон. Место действия — гаражно-строительный кооператив. Ничего криминального на экране не происходит: четверо мужчин, в том числе Мамаев, разговаривают с двумя. В кадре — мотороллер. Как утверждает сторона обвинения, Мамаев, угрожая расправой, а его сообщники чуть позже и применяя силу, заставили переоформить скутер на одного из них. Лишившись мототехники, потерпевший Дмитрий Малов написал заявление в полицию.
«Мамаев в очень жесткой форме угрожает расправой с применением огнестрельного оружия. Там были варианты, чтобы вывезти в лес и закопать. Ко мне применяли физическое воздействие — меня ударили по лицу. Я не знаю, это один из людей его сопровождавших сделал. Никаких денег я от якобы продажи не получил. Сумма, которая была написана в договоре купли-продажи, была озвучена непосредственно Мамаевым», — рассказал потерпевший Дмитрий Малов.
Мамаев вину не признал, но от дачи показаний в зале суда отказался. «Виновен в организации разбойного нападения», — объявил судья и приговорил его к четырем с половиной годам колонии общего режима. Прокурор просил шесть лет.
«Судом были учтены все обстоятельства — как смягчающие, так и состояние здоровья Мамаева. И суд пришел к выводу, что назначить иное наказание, не связанное с лишением свободы, не представляется возможны. Кроме того, санкция статьи 162 части второй не предусматривает какое-либо иное наказание и предусматривает только безальтернативное наказание в виде лишения свободы», — сообщила пресс-секретарь Тимирязевского районного суда города Москвы Мария Прохорычева.
Помощник Антона, ежедневно ухаживавший за ним, именно на него и переоформили мотороллер, был приговорен к трем годам колонии.
«В отношении двух других соучастников преступления уголовное дело выделено в отдельное производство. Полицией проводятся оперативно-разыскные мероприятия, направленные на обнаружение и задержание злоумышленников», — сообщил исполняющий обязанности начальника Управления и общественных связей Главного управления МВД России по Москве Юрий Титов.
В этой истории много непонятного и многое искажено. «Обездвиженный инвалид-колясочник ограбил бывшего спецназовца». Интернет пестрел броскими заголовками, способными вызвать недоумение у любого и подорвать доверие к суду и следствию. Но Мамаев сам никого, естественно, не грабил. Да и потерпевший – совсем не спецназовец.
«У меня никакой связи с этим нет абсолютно, потому что я в свое время получил серьезную травму и в связи с этим в армию пойти не смог. То есть то, что говорят, что якобы я спецназовец, это клевета», — сказал Дмитрий Малов, потерпевший.
«Неужели судья не понимал, человека в каком состоянии отправляет в колонию», — возмущается общественность. Но в приговоре этому посвящен отдельный абзац: «При назначении Мамаеву наказания в виде реального лишения свободы суд принимает во внимание, что сообщенное Мамаевым заболевания не включено в Перечень заболеваний, утвержденных Приказом Минздрава и Минюста России "Об освобождении от отбывания наказания осужденных к лишению свободы в связи с тяжелой болезнью"».
Уполномоченная по правам человека в России Татьяна Москалькова утверждает прямо противоположное: «Он подпадает под перечень болезней двух постановлений правительства, и это дает мне основание обратиться к суду с тем, чтобы суд рассмотрел возможность освобождения его по болезни. В 2016 году более трех тысяч людей, которые подпадали под список тяжелобольных, были в числе осужденных и обратившихся в суд за помощью. Каждый четвертый, не дождавшись освобождения и решения суда, умер. Поэтому сегодня я разработала вместе с коллегами законопроект, который не просто дает право суду освободить тяжелобольного из-под стражи, но обязывает его принять это решение».
Как стало известно, теперь уже сама прокуратура опротестовала решение заключить Мамаева под стражу. А Федеральная служба исполнения наказаний, по нашей информации, готовит обращение в суд с просьбой изменить ему режим содержания. Тот самый случай, когда пытаются найти баланс между буквой закона и духом гуманизма.