Прославленный коллектив Санкт-Петербургского театра балета Бориса Эйфмана празднует 40-летний юбилей

Неповторимый, особенный, разрушающий стереотипы. 40 лет театру Бориса Эйфмана — легендарного хореографа, пластический язык которого не сравнить ни с чем. Его имя — бренд, его спектакли всегда разные и всегда захватывающие дух.

Труппе Бориса Эйфмана 40 лет, а в фойе, коридорах, на лестницах – одна малышня. Праздничный спектакль-концерт открывают школьники, и именно они танцуют все первое отделение.

Академия – это целый хореографический квартал. Стеклянные стены, тренажерные залы, школьные классы появились в центре Петербурга пять лет назад. Теперь сюда приезжают талантливые дети со всего мира. У Эйфмана учат не только классический «станок», но еще йогу, гимнастику.

Выпускник Ленинградской консерватории, педагог Вагановского училища, в конце 70-х он собирает свой ансамбль и ставит спектакли на музыку «Пинк Флойд» и группы «Yes».

Его артистам приходится переучиваться: чтобы воплотить пластический язык Эйфмана, одной классики уже недостаточно – надо знать народный и джазовый танец, модерн и даже чечетку. Репетировали по 16 часов в сутки. Не имея своего помещения, буквально перебегали из одного дворца культуры в другой.

«Утром в одном, после обеда в другом, вечером в третьем месте. Это мы со своими сумками, репетиционными вещами мотались по всему городу. А полы какие были! Я помню, я весь в занозах, синяках каких-то был», — рассказывает заслуженный артист России, 1977-1991 гг. солист театра Бориса Эйфмана Валерий Михайловский.

Труппа, увлеченная чем-то невиданным, советскую партноменклатуру, конечно, раздражала. Пожалуй, самое невинное обвинение худсоветов того времени: «Его хореография – это порнография». Театру упорно запрещали зарубежные гастроли, а когда, наконец, дали «добро», отобрали загранпаспорт у самого Эйфмана: «Они пусть едут, вы — нет». Но в 80-х театр уже гремел по всему миру. Западная пресса буквально кричала: «Найден хореограф XXI века, это Эйфман!», «Он театральный волшебник!», «Русский романтик опередил свою эпоху!». Удивительно, но до сих пор ни один критик не смог дать определение жанра его балетов, его стиля. Его спектакли разные, не повторяются.

«Когда я пришла в театр, говорили, что это неоклассика, потом – это драматический балет, сейчас – не знаю, мне кажется, это настолько какие-то спектакли русские», — говорит ведущая солистка Санкт-Петербургского государственного академического театра балета Бориса Эйфмана Мария Абашова.

Наверное, потому что последние годы Эйфман увлечен русской классикой. «Братья Карамазовы», «Анна Каренина», «Чайка», «Евгений Онегин». Как и писатели XIX века, он размышляет о человеке, поток эмоций, характер, мысль передавая через импульс тела, линию и застывший силуэт.

«Я увидел спектакль, уже работая в государственном театре в Новосибирске. И понял, что я хотел бы попробовать этот стиль танца, это колоссальное напряжение эмоциональное. Потому что каждый балет – это не только физическое действие. Артист балета проявляется как актер!» — отмечает ведущий солист Санкт-Петербургского государственного академического театра балета Бориса Эйфмана, заслуженный артист России Олег Габышев.

Кто-то подсчитал, за 40 лет в театре сменилось пять поколений и почти полтысячи артистов. А этим мальчишкам и девчонкам еще предстоит сыграть свои роли, такие, которых не было, которые могут появиться только здесь, у безумно увлеченного своим делом Бориса Эйфмана.