Братская могила подводников в Финском заливе будет нанесена на карты — под водой установлена мемориальная доска
В Финском заливе состоялась торжественная церемония – на глубину в 78 метров, где находится подводная лодка «Щука-317», затонувшая в июле 1942 года, спустились водолазы и установили на корпусе мемориальную доску с именами погибших членов экипажа. Подводники тогда провели одну из самых успешных операций против нацистского флота, но обратно с задания не вернулись. И место их гибели теперь – не безымянная точка, а братская могила, которую нанесут на карты.
На экране монитора контуры едва различимы, но в воде все становится понятно. Проржавевшая палубная пушка, рулевые винты – наполовину в густом иле. И даже один чудом уцелевший иллюминатор. Это притом, что после мощного взрыва вражеской мины лодку буквально впечатало в грунт. Водолазы внимательно изучают корпус и его повреждения.
«Внутри лодки все летело, разбились перегородки, лампы погасли, они падали, и очевидно выжить там было невозможно – все сразу погибли», – говорит член водолазной команды Иван Боровиков.
Уже нет сомнений, это именно Щ-317. Поисковики узнали лодку по характерной чуть заниженной рубке. Люки задраены. А значит, экипаж остался внутри. 41 человек, все молодые ребята. Старшине Василию Фатенку было всего 25 лет. За месяц до гибели он написал родным свое последнее письмо.
«Было известно, что они уходят в поход, но у него был такой оптимизм – он писал: «Я вернусь и вам все расскажу, напишу об этом», – рассказывает племянник члена экипажа подводной лодки Щ-317 Вячеслав Ляхов.
Вячеслав Ляхов – сам подводник и прекрасно знает, что на советских субмаринах и в спокойном-то море было сложно, а тут – маневры под самым носом противника. В годы войны фарватер между островами Гогланд и Большой Тютерс – это сплошная сеть минных заграждений, полтора десятка рядов и линий друг за другом. Смертельная опасность для кораблей и подводных лодок.
Немцы назвали эту систему «зеегель», что значит «морской еж». Пройти через минное поле, а это семь тысяч колючих ловушек, напрямую можно, только максимально прижавшись к одному из островов. У краснофлотцев это получилось. А вот обратно в Ленинград субмарина уже не вернулась. Но ведь провела блестящую операцию. В историю русского флота она вошла как одна из самых результативных – потоплены три военно-транспортных корабля, еще один серьезно поврежден.
«Люди считались без вести пропавшими. Даже в церкви их поминать было как людей погибших; но герои, не герои, как они погибли? Сейчас мы видимо, что это действительно герои», – говорит священник, отец Иннокентий.
Отец Иннокентий – постоянный член экспедиции. Вот он спускается к затонувшей лодке и ставит памятную табличку, и после его молитвы имена моряков звучат над серой гладью Финского залива. В воду родственники погибших опускают венки и алые гвоздики.
«Только слезы были, не знаю, как сказать – радости или горя... Большая благнодарность и ребятам-дайверам, и всем, кто этим занимается», – говорит племянница члена экипажа Щ-317 Вера Сергеева.
Троекратный залп в память о героях-подводниках и предложение командования – назвать пока еще безымянные корабли Балтийского флота именами погибших.
«Например, назвать один из них «Памяти Щ-317» или именем командира Мохова. Это было бы правильно и очень нужно», – считает командующий войсками Западного военного округа Андрей Картаполов.
Отныне это не безымянная точка. Место поклонения, братская могила – ее нанесут на мемориальные карты. А работа поисковиков продолжается. По официальным данным, на Балтийском флоте была потеряна половина из 80 субмарин. И сегодня известно – не найдены в этих водах еще как минимум восемь подлодок, экипажи которых обязательно должны вернуться с войны.