Горючая тема: объективный взгляд на то, почему подорожал бензин, и чего ждать дальше

Бензин быстро дорожает. Сейчас литр 95-го стоит 43 рубля 38 копеек, это средняя цена по стране. А в середине марта он стоил в среднем 41 рубль 20 копеек. Уже заговорили, что к осени бензин будет стоить чуть ли не 50 рублей. Вряд ли…

Вот как дорожал бензин с 2010 года, практически по линейке. Чуть быстрее, чуть медленнее. Иногда даже дешевел. Но в целом тенденция была очень устойчивой. На этом рынке принципиально ничего не изменилось. Говорят, цены на нефть на мировом рынке растут, поэтому и бензин дорожает.

Но бывали времена, когда нефть стоила 30 долларов за баррель, бывали — когда 130, а тенденция оставалась вот такой. Цена 95-го — плюс два-три рубля за год.

«Ой, какой-то кошмар, 42 рубля 70 копеек дизель», — ужасается водитель. А бензин еще сильнее кусается. 92-й больше 40 рублей. В глазах каждого водителя немой вопрос: а что дальше?

«На пять рублей почти! Ну, на четыре, ладно. За неделю!» — переживает таксист.

Конечно, не за неделю, — топливо стало дорожать с начала мая, но от этого не легче. Даже не таксистам.

Каждый раз, приезжая на заправку, не перестаешь удивляться — куда стремятся цены? 95-й уже 44,85 — почти 45 рублей. Как говорят экономисты, психологическая отметка. И ведь вроде все как обычно — и пистолет такой же, и даже пахнет так же, — почему же он так дорожает? Но вот если бы у жадности был запах, мы бы, конечно, почувствовали разницу.

Впрочем, это тот уникальный случай, когда жадность не порок. Рынок диктует свое. Жадничать вынуждены все — государство, когда повышает акцизы на топливо, потому что нужно наполнять бюджет и, конечно, производители и продавцы бензина и солярки, ведь бизнес в убыток не бизнес. Потребителей, это, конечно, не утешает, и потому все шишки летят в сторону владельцев заправок.

«Есть негатив определенный, который действительно определяется скоростью изменения ценников на АЗС. Но мы только действуем в тех условиях, которые существуют в государстве», — отмечает исполнительный директор Российского топливного союза Григорий Сергиенко.

Главное условие — ценообразование. В стоимости литра бензина нефть занимает лишь от 6% до 8%. Потом переработка, транспортировка и расходы розничной сети — порядка 25%. На прибыль остается куда меньше 10, потому что примерно 60% — это налоги и акцизы. Вместе с ними меняются и цифры на заправках.

Но это лишь один из факторов нынешнего подорожания. И ответ на вечный вопрос «Кто виноват?» все-таки существует.

«Очень простой ответ — международная интеграция. За последние 20-25 лет весь мир, это не только наша специфика, стал гораздо более сильно связан друг с другом, то есть с одной стороны, мы получили доступ к огромному набору товаров со всего мира, но с другой стороны, стоимость многих услуг потихоньку подтягивается к стоимости, характерной для всего мира, а во всем мире за редким исключением стран типа Венесуэлы, Саудовской Аравии, топливо стоит достаточно дорого», — поясняет доцент кафедры финансовых рынков РАНХиГС Сергей Хестанов.

И продолжает дорожать. В Европе вслед за ростом мировых цен на нефть — там зависимость куда сильнее, чем у нас — подорожали бензин и солярка. И вот она, международная интеграция в полный рост — у российских производителей возникло логичное желание побольше продать там.

«Каждый, кто хочет заработать, он все будет делать для того, чтобы действительно заработать, Если там за один и тот же товар дают дороже, имеется в виду за рубежом или продать тонну нефти или корзину нефтепродуктов, которые можно туда, пользуются спросом там, естественно, этот товар идет туда, где за него больше платят», — рассказывает исполнительный директор Российского топливного союза Григорий Сергиенко.

А здесь, на внутреннем рынке, возникает угроза дефицита топлива, которая накладывается на сезонный спрос — посевные работы и в поле, и на дачных огородах. Плюс летняя профилактика на нефтеперерабатывающих заводах. В итоге цены ползут вверх.

Впрочем, тут за желающими заработать за счет дополнительного экспорта зорко следит Федеральная антимонопольная служба.

«С 1 июня ожидается повышение пошлины и на нефть, и на нефтепродукты, соответственно, снижается привлекательность экспорта и создается стимул для того, чтобы топливо поставлялось на внутренний рынок», — говорит заместитель руководителя ФАС России Анатолий Голомолзин.

Карающая рука ФАС без сомнения дотянется и до тех, кто попытается создать искусственный дефицит, но здесь не стремятся всех наказать — наоборот, ищут баланс интересов.

«Мы говорим о необходимости дальнейшего совершенствования налоговой системы, сейчас речь идет о целесообразности некоторого снижения акцизов на нефтепродукты и введения механизма гибкого установления акцизов. И вот такой механизм — мы сейчас такие консультации ведем с Минфином — мы надеемся, что он поможет сделать ситуацию на рынке более устойчивой», — поясняет заместитель руководителя ФАС России Анатолий Голомолзин.

Но ведь бензин уже подорожал, а всем известно, что за ним обычно тянется и все остальное — ведь, скажем, продукты в магазины нужно привезти, потратив на топливо больше. Впрочем, экономисты говорят: в этот раз все сложнее. И как ни удивительно, на пользу потребителям, которые традиционно оказываются крайними.

«Мы находимся в достаточно уникальной для российской экономики ситуации, когда мы имеем низкие процентные ставки, наверное, рекордно низкие за всю постсоветскую историю, и имеем рекордно низкую инфляцию. Это связано в том числе с тем, что у нас вступили в действие ограничения по платежеспособному спросу, то есть попытка предприятий поднять цену приводит к тому, что у них падают продажи. Это вынуждает применять экономию на всех этапах, и поэтому ждать сильного роста инфляции за счет стоимости топлива не приходится», — говорит доцент кафедры финансовых рынков РАНХиГС Сергей Хестанов.

Но это если не произойдет чего-то из ряда вон выходящего, вроде резкого роста тех же нефтяных котировок. А поскольку политика всегда рядом с нефтью — рынок, по словам экспертов — тревожно реагирует на любые заявления. Взять хотя бы решение Соединенных Штатов разорвать ядерную сделку с Ираном.

«Сейчас достаточно сильно накалена обстановка в отношении Ирана. А Иран, это понятно, что один из ключевых поставщиков нефти на мировой рынок. Понятно, что если там пойдут санкции, усиление какой-то неблагоприятной ситуации, то возможно сокращение поставок. Уже в ближайшее время его, в общем-то, ожидают. Естественно, это все подогревает спекулянтов, инвесторов к тому, чтобы разгонять цены вверх. И цены, в том числе на этом геополитическом факторе, сейчас подогреваются, идут вверх», — поясняет директор Центра изучения мировых энергетических рынков Института энергетических исследований РАН Вячеслав Кулагин.

Ключевое слово — спекулянты. Торгующие в буквальном смысле воздухом — или нефтяными фьючерсами. То есть контрактами на нефть, которую еще не добыли. Ее вообще столько не добывают. Но система существует так давно, что с ней уже смирились. Клиентам заправок, кажется, тоже ничего другого не остается.