За день до своего дня рождения из жизни ушел яркий, талантливый, неповторимый актер Николай Караченцов
Умер Николай Караченцов. Еще один великий. Еще один символ времени. Но время, как известно, не умирает. Оно живет в нас и будет жить дальше. Бог сохраняет все. Особенно слова прощенья и любви. Как собственный свой голос.
Голос Караченцова это часть меня. Часть всех нас. Я слышу в нем дерзость. Точнее — непокорность. Не бытовую личную или модную сейчас — социальную. Нет. Это веселое бесстрашие перед судьбой и смертью. И я верю, что судьба и сама смерть его не сломили.
Теперь кажется — он один знал, как свести зрителей с ума. Единым нервом, своей какой-то немыслимой энергетикой. Знал, как не просто рассмешить, поразить трюком или разбередить душу песней, а именно подобраться к самому сердцу, взять за живое и бросить в пучину своих эмоций.
«Это значит, что комок в горле, что волосы дыбом, мурашки по спине. Это значит, чтобы, ах, захолонуло! Похохотать — так уж обрыдаться от хохота», — говорил в 2003 году актер.
В «Юноне и Авось» есть два особенно мистических места, говорят сами артисты. Это возвышающая до небес «Аллилуйя любви». И сшибающая с ног своей мощью «Песня моряков». И такими они стали только из-за Караченцова. Ведь он будто бы и не играл, а так жил и так дышал.
Ему повезло. Светлый и большой мир кино буквально сразу же полюбил импульсивного Николая Караченцова — «своего парня» с открытым лицом, смелыми до дерзости глазами и широкой обаятельной улыбкой
И в театре Ленинского комсомола, которому, кстати, именно он и придумал броское и современное название «Ленком», ему доставались лучшие роли. И, работая буквально на разрыв, Караченцов даже интервью давал на ходу: «Настоящий мужчина, кстати, в первую очередь должен уметь шутить по поводу себя самого! Как только всерьез он начнет говорить, какой он замечательный, большой, великий артист, надо увольнять из профессии!»
Его личным приговором стала бесконечная любовь миллионов людей. Он побывал в десятках стран, получал комплименты от мировых знаменитостей. Но самым уютным местом на земле для Николая Караченцова всегда был его дом, а самой важной оценкой — слова близких.
На кадрах 2005 года одну из главных песен своей жизни Николай Караченцов поет в последний раз. Буквально через несколько дней случилась трагедия, разделившая его жизнь на «до» и «после». Караченцов выжил, чудом встал на ноги, но обворожительный голос к нему так и не вернулся.
Так получилось, что его последней ролью в кино стал все тот же балагур и весельчак с гармошкой из фильма «Белые росы». Только 30 лет спустя. Но все такой же неустроенный и бедовый.
Возвращаться к жизни Караченцову помогали все его друзья. И супруга Людмила Поргина, с которой после трагедии они решили обвенчаться. Петрович, как его, любя, называли коллеги, часто бывал в родном «Ленкоме». Это стоило огромных сил, но помогало жить. В 2017 году в день юбилея театра все поколения артистов «Юноны и Авось» пели, кажется, только для него. Лишь теперь ясно, что в последний раз.
Как-то в интервью Николай Караченцов откровенно признался, что бы он сделал, если бы Бог дал ему вторую жизнь: «Я бы не стал сниматься в ролях, которые мне не нравятся, которые мне отвратительны. Я бы не стал общаться и дружить с людьми, которые мне неприятны».
Впрочем, он всегда мог сказать правду и в лицо. И за это неумение льстить и кривить душой друзья его и обожали. Говорят, последнее, что он прошептал жене, уходя: «Не бойся, все будет хорошо!» Возможно, и без слов. Но вот она все поняла.
Говорят, он ждал завтрашнего дня рождения. Ведь всякий раз друзья не желали ему ни здоровья, ни счастья... Говорили только одно: «Держись, Петрович!» И он держался сколько было сил.
