Как и зачем Петр Порошенко форсирует события с предоставлением раскольнической церкви автокефалии
В Украинской православной церкви тем временем заявили, что любые решения, связанные с автокефалией, принятые во время военного положения, будут преступными. Президент Порошенко, в свою очередь, торопится получить долгожданный Томос, чтобы использовать его в своих политических целях. Причем торопится настолько, что выдает желаемое за действительное.
О том, с каким нетерпением украинский президент ждал завершения синода Константинопольского патриархата, можно судить хотя бы по той скорости, с которой он собрал в Киеве брифинг для журналистов. Иерархи еще даже не успели покинуть резиденцию в Стамбуле, а Петр Порошенко уже вещал перед телекамерами об очередной «перемоге», то есть победе.
«Принято историческое решение о создании автокефальной Украинской православной церкви. Утвержден текст Томоса о предоставлении независимости Украинской церкви. Также принято решение о созыве объединительного собора. Дату его проведения вскоре объявит Вселенский патриарх Варфоломей», – заявил Порошенко.
Тут, конечно, президент Украины явно, как говорится, бежал впереди паровоза. Если в Константинополе услышали эти слова, то, как минимум, должны были удивиться тому, что, оказывается, они уже утвердили текст Томоса. А ведь этот вопрос в повестке синода даже не значился. Правда лишь в том, что иерархи действительно писали текст, но совсем другого содержания. И об этом четко сказано в коммюнике по итогам заседания.
«В рамках ранее принятого решения Вселенского патриархата предоставить автокефалию церкви Украины и в ожидании издания патриаршего и синодального Томоса, Святейший и Священный Синод составил конституционный устав церкви», – говорится в документе.
Устав, предложенный Константинополем, это еще не Томос, а всего лишь документ, который может лечь в основу новой церкви. И этот устав еще предстоит обсудить, доработать и утвердить на объединительном соборе, выбрать предстоятеля и только после можно начинать говорить об автокефалии. Но то ли Порошенко не видел текста коммюнике, то ли не понял смысла слов: «в ожидании выдачи Томоса», но эмоциональный накал его речи вскоре достиг своего пика.
«Москва, государство и российская церковь – ФСБшники и церковники, кто в погонах, кто в рясах, кто в крестах, кто в лампасах – не боялись никакого греха, только чтобы сорвать это решение. Но Господь был с нами, потому что мы ведем правильную борьбу за нашу независимость и Томос это историческое событие на этом пути», – сказал Порошенко.
А ведь на самом деле единственным и действительно значимым событием синода стало то, что там не смогли определиться с датой проведения так называемого объединительного Собора. Хотя изначально обещали принять это решение. Предыдущие две попытки провести Собор не удались из-за того, что участвовать в нем отказались иерархи канонической православной церкви Украины, которые объявили недействительными все решения патриарха Варфоломея по автокефалии. Очевидно, что и в успех третьей попытки в Константинополе не слишком верят.
«Что-то пошло не так... После Собора епископов Украинской православной церкви, занявшего бескомпромиссную каноническую позицию, всем стало ясно: ожидаемый «объединительный собор» если кого и объединит, то разве лишь свежереабилитированных Фанаром раскольников», – отметил Николай Балашов.
Этих раскольников в православном мире вообще пока поддержал только Константинополь, что же касается остальных 14 поместных церквей, то из них лишь румыны, грузины и греки заняли выжидательную позицию, а большинство выступило за чистоту канонов.
«Решение нашего Синода нашей поместной церкви было в поддержку митрополита Онуфрия и законной канонической церкви на Украине. И мы высказывались о недопустимости вмешательства светской власти, использования этих ресурсов в своих целях политических», – подчеркнул представитель православной церкви Чешских земель и Словакии при патриархе Московском и всея Руси архимандрит Серафим.
Мнение, которое Варфоломей просто не может игнорировать. Ведь, несмотря на титул Вселенского, он всего лишь один из патриархов, причем далеко не самой многочисленной церкви и его слово, возможно, что-то и значит для украинского президента, но не для всего православного мира.