Ушел из жизни классик отечественного кино Марлен Хуциев

Сегодня не стало Марлена Хуциева. Ему было 93 года. Соболезнования родным и близким мастера выразил Владимир Путин.

Классик отечественного кино, режиссер, у которого не было ни одного проходного фильма. Каждый вошел в историю не только культуры, но и общественной жизни страны. Слова его героев разлетались на цитаты, образы навсегда врезались в память, если он называл какую-то женщину самой красивой, так начинали думать и другие. В общем, как сейчас бы сказали, лидер общественного мнения. А он свой успех видел в неторопливости и ощущении внутренней свободы.

Жизнь и смерть, радость и отчаяние прямо перед глазами. «Был месяц май» Марлена Хуциева, кажется, так уплотнил время, что родившиеся через многие десятилетия после войны люди чувствуют тот фронтовой весенний месяц 1945-го, будто сами его прожили. А режиссеру почему-то в память врезался май 1943-го, когда до победы было еще так далеко.

«Купил полбутылки красного вина и выпил, естественно, за победу, потому что я никогда не сомневался в том, что мы победим. У меня не было никогда этого тревожного чувства "а вдруг"», — рассказывал сам режиссер.

Сцена встречи фронтовиков в финале «Июльского дождя» — документальная. Режиссер снял ее случайно, а теперь именно по ней знают картину. Ту, что критики и чиновники ругали за медлительность, а у Хуциева был ответ, который стал едва ли не поговоркой: «И я вот, возражая, сказал: все бежим куда-то, спешим, но иногда полезно остановиться, оглядеться».

Чтобы не пропустить что-то очень важное, что, может быть, и не уложить в слова и предложения, а лучше оставить многоточие.

«Весна на Заречной улице» разошлась на цитаты, и на музыкальные тоже. А фильм «Два Федора» открыл актера Василия Шукшина.

Сомнений в том, кто самая красивая женщина на знаменитом теперь поэтическом вечере в Политехническом музее, у Хуциева никогда не было. Признавался: даже был влюблен в Беллу Ахмадулину.

Фильм «Застава Ильича» стал символом эпохи оттепели. Он и про историю страны, и про отношения, и про самого Марлена Хуциева тоже.

«Герой — это я, разделенный на три, потому что в это время я ходил с бутылочкой на молочную кухню, Сергей — это мои терзания после XX съезда, что и как, а Фокин — это тот, кем я всегда хотел быть, чтобы с легкостью знакомиться с девушками», — говорил режиссер.

В нетронутом цензурой виде фильм шел к зрителю двадцать с лишним лет. Диалог сына с погибшим на фронте отцом казался чиновникам неуместным намеком на конфликт поколений. А для Хуциева в «Заставе» очень много личного: сон на экране — это и про его отца, арестованного в 1937-м. Наяву родные его больше не видели.

«За все время, может, один или два раза его видел во сне. Такой был грустный сон. Я так прижался к нему. Вы представляете, насколько я сейчас старше его! Ведь его забрали, когда ему было 36 лет, ему еще не исполнилось 37», — рассказывал Марлен Хуциев.

Редкие съемки — Хуциев разбирает с актерами очередную сцену. Обычно ведь режиссер за кадром, но была в его жизни и работа по другую сторону камеры. В фильме Александра Митты «Гори, гори, моя звезда» он сыграл князя.

«Хуциеву не понравилось, что я не объяснял ему все что надо, все что происходит. Я говорю: да не надо, сиди с закрытыми глазами и стреляй. Он говорит: я тебя тоже сниму так, что ты не будешь знать, что ты делаешь», — вспоминает кинорежиссер Александр Митта.

И ведь снял. В «Июльском дожде», пообещав закончить быстро. В итоге Митта провел на площадке два месяца. Коллеги говорят: Хуциев работал долго, потому что всегда добивался того, что на киношном языке называют полным жизнеподобием. А потом отстаивал перед комиссиями и худсоветами. Кто-то скажет: старая школа, однокурсник Владимир Наумов ответит: не без этого.

«Картины Марлена можно было узнать мгновенно. Он как-то в суете и быстроте жизни умел найти ту точку, на которую могла опереться душа человека. И это самое главное», — говорит режиссер, народный артист СССР Владимир Наумов.

А ведь этих фильмов совсем не много — можно пересчитать по пальцам. Но каждый стал каким-то очень важным ориентиром для нескольких поколений. Над последней своей картиной -— диалогом великих Толстого и Чехова — режиссер работал почти 17 лет, в этом году готовил премьеру. И никогда не жаловался на свою киносудьбу.

«Ощущение моей внутренней свободы меня никогда не покидало. Я за всю свою жизнь хоть и снял немного картин, но я снимал только то, что я хотел», — признавался Марлен Хуциев.