Перед G20 Владимир Путин дал большое интервью влиятельной британской газете The Financial Times
Снова к теме большой политики, которой 28 июня посвящен день в Осаке. В преддверии поездки на саммит «Большой двадцатки» Владимир Путин дал большое интервью влиятельной британской газете The Financial Times. Журналисты из Лондона, конечно, зацепились за привычную им тему Скрипалей, выбрали провокационный заголовок. На самом деле разговор получился очень содержательным и долгим — об ожиданиях президента от саммита, последствиях глобализации, успехах в Сирии и еще о риске.
Интервью Владимира Путина влиятельной британской газете The Financial Times многие политики читали в самолете по дороге на саммит «Большой двадцатки». Так, Дональд Туск и Тереза Мэй успели его прокомментировать уже в Японии, где, как и во всем мире, газета доступна уже в печатном виде. Возможно, таким образом президент России заранее, еще до начала встречи на высшем уровне, обозначил важнейшие темы предстоящих переговоров.
Впрочем, главный редактор газеты Лайонел Барбер и его московский коллега Генри Фой начали интервью именно с перечисления болевых точек международной политики: это и возможный военный конфликт в Иране, и бескомпромиссная торговая война между Китаем и США, в которой впервые в истории в таких масштабах применяются санкции. Что в этих условиях ждет Владимир Путин от встречи лидеров стран «Большой двадцатки» в Японии?
Владимир Путин: «Мне бы очень хотелось, чтобы все участники «Двадцатки» подтвердили свое намерение, хотя бы намерение вырабатывать общие правила, которых все будут придерживаться. Хотя, конечно, в современных условиях трудно ожидать каких-то прорывных решений или судьбоносных решений, на это вряд ли мы можем сегодня рассчитывать».
Что касается торговой войны между США и Китаем, то, по мнению президента России, ее истоки надо искать в неожиданных последствиях глобализации экономики.
Владимир Путин: «Китай воспользовался этой глобализацией, в том числе и для того, чтобы вытащить из нищеты, из бедности миллионы китайцев. Смотрите, доля стран «семерки», скажем, сократилась с 58% до 40% мирового ВВП. Ну, это должно отразиться как-то в международных институтах. Это общая позиция и России, и Китая. Это справедливо».
Лайонел Барбер: «То, что Вы сказали, это абсолютно увлекательно. Президент России защищает глобализацию, в то время как президент Трамп атакует глобализацию. Россия и Китай определенно стали гораздо ближе друг к другу. Не кладете ли вы слишком много яиц в китайскую корзину?»
Владимир Путин: «Во-первых, у нас яиц достаточно, а корзин, куда их можно раскладывать, не так уж и много. Второе, мы всегда оцениваем риски».
Слово «риск» в этой беседе встречалось много раз — и в ответах, и в вопросах.
Лайонел Барбер: «Есть ли новый риск, связанный с гонкой ядерных вооружений?»
Владимир Путин: «Думаю, что такой риск есть. Соединенные Штаты вышли в свое время в одностороннем порядке из Договора по противоракетной обороне. Теперь в одностороннем порядке также фактически вышли из Договора о ракетах средней и меньшей дальности. Теперь на повестке дня Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений, СНВ-3. Если и этот Договор прекратит свое существование, то, по сути, в мире вообще не будет никаких инструментов, сдерживающих гонку вооружений. И это плохо».
Лайонел Барбер: «Увеличилась ли Ваша готовность принимать риск, Ваш так называемый аппетит к риску?»
Владимир Путин: «Риск всегда должен быть оправдан. Это не тот случай, когда можно применить известную веселую расхожую фразу «кто не рискует, тот не пьет шампанского».
Лайонел Барбер: «А какова отдача от того риска, который Вы взяли на себя в Сирии?»
Владимир Путин: «Мы добились даже большего, чем я ожидал: уничтожено большое количество боевиков, которые планировали вернуться в Россию. Речь идет о нескольких тысячах человек. Мы сохранили сирийскую государственность, не допустили там хаоса, например, как в Ливии».
Конечно, британские журналистов интересовали отношения России с Соединенного Королевства.
Лайонел Барбер: «Видите ли Вы возможность какого-то улучшения в англо-российских взаимоотношениях для того, чтобы мы могли пойти дальше и оставить позади вопросы, которые очень чувствительны? Вот, например, ситуация со Скрипалями?»
Владимир Путин: «Здесь можно бесконечно друг другу претензии предъявлять. Нам говорят: вы отравили Скрипалей. Во-первых, это нужно будет доказать. Этот господин, Скрипаль, он и так был наказан. Он же был арестован, получил срок, отсидел. Он был уже наказан. Он в принципе не представлял никакого интереса. Надо просто это оставить в покое уже, пускай спецслужбы сами разбираются с этим делом. Но мы знаем, что, скажем, тот же бизнес в Великобритании, они хотят с нами работать, работают и намерены работать в дальнейшем».
Ближе к концу интервью Лайонел Барбер и Генри Фой подняли тему глобального конфликта между, как они выразились, элитами и населением. Они перечислили Brexit, успех партии «Альтернатива для Германии» и для многих неожиданную победу Трампа на выборах. Владимир Путин назвал это серьезным кризисом либерализма.
Владимир Путин: «Так называемая либеральная идея, она, по-моему, себя просто изжила окончательно. По некоторым ее элементам, наши западные партнеры признались, что некоторые ее элементы просто нереалистичны, мультикультурализм и так далее. Вот когда началась проблема с миграцией, многие признали, что да, это, к сожалению, не работает. Я не сторонник того, чтобы немедленно все заткнуть, завязать, закрыть, распустить, всех арестовать, разогнать. Нет, конечно. Либеральную идею тоже нельзя уничтожать, она имеет право на существование, и даже поддерживать нужно в чем-то. Но не надо считать, что она имеет право на абсолютное доминирование, вот о чем речь».
Интервью никак не заканчивалось, и когда пошли вопросы про философию и религию, Владимир Путин ответил с юмором.
Лайонел Барбер: «Религия не является опиумом народа?»
Владимир Путин: «Нет, не является. Но я чувствую, что Вы далеки о религии, потому что уже без пятнадцати час ночи по московскому времени, а Вы все продолжаете меня мучить. Как у нас говорят, креста на Вас нет».
Любопытно, что из почти полуторачасового разговора с президентом России для заголовка интервью британские журналисты выбрали слова Владимира Путина о кризисе либеральной идеи. Зацепило.