В Баренцевом море погибли высококлассные профессионалы, элита Военно-морского флота России

Сегодня мы смогли больше узнать, какими были в жизни офицеры, которые не вернулись с задания, но спасли товарищей. В эти дни страна узнала о том, что есть такая воинская профессия — гидронавт. Люди высочайшего профессионализма, особой закалки и верности выбранному делу.

Герой России Денис Долонский. Без лишних слов, на шутки однокурсников лишь скромная улыбка: «Перестаньте». Служба, о которой не принято говорить даже в кругу друзей. Это кадры со встречи выпускников высшего Военно-морского училища подводников. Отмечали 25-летие окончания. Спустя неделю командир подводной лодки, капитан первого ранга Денис Долонский ушел в свой последний морской поход.

Среди погибших еще один Герой России — капитан первого ранга Николай Филин. Испытатель глубоководной военной техники.

«Он с детства бредил морем», — рассказывает сестра Николая Филина Татьяна Трунова.

Золотой звездой Героя России Николай Филин был награжден в прошлом году. Как указано, за выполнение особо важного задания и проявленные мужество и высокий профессионализм.

«Сколько раз мы ему говорили: «Уходи, хватит, 57 лет, ты уже контракт заключаешь». А он: «Я люблю свою профессию», — продолжает Татьяна Трунова.

«Он как-то задавшийся был этой целью, книги. Мы все так бегали, носились, а он все больше к учебе тянулся в школе. Мы не отличники были, честно, а он отличник был», — вспоминает брат Николая Филина Сергей Белов.

Спокойствие и уверенность читаются во взгляде. Таком же глубоком, как морская бездна. Панику глубина не терпит. Кажется, он знал что делать в любой ситуации. Профессионалами высочайшего класса были все 14 погибших офицеров. Элита российского Военно-морского флота. Ценой собственных жизней они, не дав распространиться огню, спасли товарищей по команде, гражданского специалиста и сам уникальный подводный аппарат.

«Пожар на подводной лодке — это страшное явление, и выход один: ограничить в одном отсеке и не дать распространяться по всей лодке. Поэтому, наверное, каждый подводник готов это сделать. Для сильного духом смерть не повод повернуть назад», — говорит военный инженер, капитан первого ранга запаса, Герой Советского Союза Александр Ватагин.

Иерей Роман Кругликов — одноклассник Дмитрия Соловьева. Того самого капитана второго ранга, который вывел из горящего отсека гражданского специалиста, и вернулся обратно — тушить пожар, наверняка понимая, что задраивает за собой люк навсегда.

«Дима был таким, можно его назвать примером настоящего друга, настоящего одноклассника. Проучились мы с ним десять лет, с первого класса по одиннадцатый. Его желание поступить, именно пойти по военной части ближе к старшим классам, даже когда мы вместе разговаривали, кто куда, он всегда говорил: «Я хочу стать военным» — рассказывает иерей Роман Кругликов.

«На долгую приятную память моей однокласснице от курсанта Тихоокеанского военного морского института имени Макарова», — читает одноклассница Сергея Данильченко Жанна Прилуцкая.

Это письмо Сергей Данильченко написал 20 лет назад. Он мечтал о море с детства. Гордился погонами, начиная с курсантских. Звание капитана первого ранга получил в этом году, в середине июня, за две недели до гибели.

«Со школы спокойствием таким отличался. Никогда не унывающий, честный, и не потому что хочется его приукрасить. Он действительно был таким честным, доброты душевной, такой щедрости душевной. Никогда никого не обидел. Никого не подвел», — вспоминает классный руководитель Сергея Данильченко Валентина Ивако.

Готовят таких специалистов годами, если не десятилетиями. После выпуска из военно-морского училища проходят особый отбор, а дальше спецподготовка. Гидронавты — покорители морей. Погружаются на слепые холодные глубины, где темно и холодно. Их готовят к длительному пребыванию на сотнях метров под водой в специальных барокамерах.

Подготовка и служба — все засекречено. Ну, или почти все. В прошлом году журналистам показали испытание глубоководного комплекса — погружение на 416 метров и выход водолазов на дно. Это сродни полету в космос. В барокамере первые три дня специально снижалось давление до показателей предстоящей глубины, чтобы легкие привыкли дышать кислородно-гелиевой смесью. Погружались несколько часов. Подъем тогда занял почти три недели. Все под наблюдением врачей.

«Свободно дышать носом невозможно, потому что слипаются ноздри, дышать можно только ртом. Дышать тоже достаточно тяжело. Из-за такого высокого давления выдавливается жидкость из организма, особенно из суставов», — рассказывает гидронавт-испытатель, Герой России Анатолий Храмов.

Вообще это люди с особой физической и психологической подготовкой. Тем, кто не погружался, понять невозможно, каково там, на глубине.

«Из своего опыта, скажем, такое явление, как звуковые галлюцинации. Наука пока не может до конца объяснить происхождение этих явлений. В тишине, тем не менее что-то устойчиво слышишь, и это может быть и музыка, и речь, и все что угодно. Но это происходит при давлении ближе к 50 килограммам, то есть на глубинах за 350 метров и больше», — рассказывает Александр Ватагин.

Они и измеряют-то все, кажется, глубинами: свою работу, жизнь. В эти дни тоже говорят о глубине — горя, словно на тысячи метров, до слез из глаз. И черная морская форма будто стала еще темнее.

В Никольском морском соборе в Кронштадте, главном храме Военно-морского флота России, 4 июля прошла панихида с участием военного духовенства со всей страны. Это храм-памятник всем погибшим морякам. Скоро здесь на мемориальной доске из черного мрамора появятся имена погибших 1 июля в Баренцевом море.