В День памяти жертв политических репрессий в Катыни захоронили останки, найденные в этом году
30 октября День памяти жертв политических репрессий. Знаете, с ними, с репрессиями, в нашей стране случилась одна очень странная метаморфоза. Она, эта метаморфоза, объясняет особенности национальной истории.
В конце 80-х, если помните, случилась вместе с гласностью и перестройкой вторая грандиозная волна развенчания культа личности Сталина. Сквозь мутные потоки пропаганды пробился чистый ручеек правды про репрессии. Чтобы вскоре превратиться сначала в море, а потом уже в полноценный океан правды.
Сначала заговорили про миллионы жертв. Многие миллионы. Потом объявили — уже десятки. Далее на этом неслыханном аукционе правды обреченно выдохнули — сто! Сто миллионов репрессированных! Странно, что в это все поверили.
В конце 30-х годов в Москве и Ленинграде, по которым основным катком прошлись репрессии, жили в общей сложности около семи миллионов человек. Создали комиссию под руководством Александра Николаевича Яковлева. Его уж точно в симпатиях к Сталину не заподозришь.
Комиссия работала, работала много лет и тщательно. И выяснилась странная вещь. Согласно документам, пусть неполным, репрессиям с 1921 по 1953 год — год смерти Сталина — подверглись более четырех миллионов человек.
И началось... Всего-то? Не десятки миллионов, а четыре? Да это же — ну, даже слово подобрать трудно. Сталин — он же святой! Оклеветанный к тому же ненавистниками и врагами России. Сколько всего сделал. Войну выиграл. И всего-то четыре миллиона посадил.
Когда коллеги удивляются — почему это Сталин так популярен в России сегодня? Что это — врожденное генетическое рабство нашего народа или результат отрицательной генетической селекции 70 лет советской власти? Можно точно ответить на этот вопрос: это прямой результат сознательного искажения истории ради высоких идеалов.
Но тем не менее! Мы знаем: четыре миллиона — это огромная цифра. Это население целого государства. И миллион. И сто тысяч. И тысяча. И один невинно осужденный. Мы никогда этого не должны забыть. И не забудем. Ни сегодня, в этот день, ни в остальные дни нашей жизни.
Эти числа теперь как пароль для тех, кто приходит к «Стене скорби». 10 — это Колыма. 68 — Соловки. На небольшом кусочке грубого бесформенного камня помещается судьба тысяч людей, чью жизнь перемолол ГУЛАГ. Номер семьи Пашаевых 1 — Алтайский край. На исправительные работы забрали папу Юлии Михайловны, когда ей был всего годик. С отцом успела попрощаться только старшая сестра — она смогла пробраться к бараку.
«Вид его, конечно, был ужасный. Его били, он оглох на одно ухо. Он только сказал: «Скажи маме, что я ни в чем не виноват. Но меня обвинили и приговорили к расстрелу», — рассказывает Юлия Пашаева.
В этом месте невозможно остаться равнодушным. Чтобы только оказаться возле памятника, ты вынужден идти по камням, которые привезли из разных лагерей. И в этот момент каждый шаг отдается болью.
Люди подолгу стоят, вглядываясь в монумент. Лилия Яковлевна пришла почтить память своей мамы. Она работала продавцом хлеба.
«И за то, что она крошки отдала своей сестре, ее посадили. Нас выгнали из дома, у нас конфисковали все имущество», — говорит Лилия Чекалкина.
Только в 1937-38 годах было арестовано более полутора миллионов человек, почти половина — расстреляны. В память о своих родственниках сегодня возложил цветы и новый глава Совета при президенте по правам человека Валерий Фадеев.
«Не все архивы до сих пор открыты. Их надо окончательно открыть, оцифровать», — сказал Валерий Фадеев.
Эти архивы помогут родственникам погибших, наконец, узнать, где захоронены их предки. Многие кладбища уже исчезли. На других — страшно оказаться.
«Вот эти холмики, на которых стоят просто палочки, и на этих палочках от консервных банок дно, на котором выцарапаны номер и место. Даже это не номер заключенного, а это номер и ряд места», — поясняет директор Музея истории ГУЛАГа Роман Романов.
В Иркутске на одном из таких кладбищ местным жителям все-таки удалось сохранить память о погибших. На некоторых табличках, помимо имени, есть даже фотографии.
В Магадане люди собрались у знаменитой Маски скорби работы Эрнста Неизвестного. На этом месте в сталинские времена находился перевалочный пункт, с которого заключенных отправляли в исправительные лагеря.
Сегодня здесь, как и на Левашовском мемориальном кладбище в Санкт-Петербурге, потомки репрессированных громко зачитывали их имена.
Особенный день и в Смоленской области. В селе Катынь. Все знают это место по расстрелам тысяч польских военнопленных. Но еще раньше, в 30-е годы, здесь казнили советских граждан. Тела их просто оставляли в расстрельных ямах. Этим летом поисковые отряды обнаружили в «долине смерти» — так называют этот участок Катынского леса — останки 559 человек.
По жертвам репрессий весь день сегодня плачет Колокол Памяти. Это висящий на цепи кусок рельса. Ударом в него заключенных будили на работы. Звук глухой и тревожный. Сегодня он звонит, не переставая.