90 лет назад родилась Таня Савичева, чей дневник стал одним из символов Великой Отечественной

Дневник, известный на весь мир, в котором за скупыми строчками, написанными синим карандашом, вся боль маленького сердца. Девочка-блокадница Таня Савичева, теряющая одного за другим самых близких людей. Ее до сих пор помнит подруга, выжившая всем смертям назло.

Тане Савичевой тоже могло бы исполниться сегодня 90 лет. Но она не выросла, не полюбила, не вышла замуж, не родила детей. Но где-то далеко во Вселенной вечно мерцает планета ее имени, и эти синие строчки дневника как яркие вспышки вечной памяти.

«Женя умерла, 28 декабря в 12 часов утра 1941 года, бабушка умерла 25 января в три часа дня 1942 года, дядя Леша умер 10 мая в четыре часа дня 1942 года», — эти строки словно ленинградский метроном. Отсчитывает время жизни одной семьи в осажденном городе. Знакомый с уроков истории, блокадный дневник помещается в ладони.

Выведенную неровным детским почерком хронику, 42 строчки, теперь читают сверстники Тани Савичевой. В той самой школе на Васильевском, в том самом классе — на третьем этаже, где училась девочка.

«Очень спокойная, очень, как вам сказать,  вдумчивая, умеющая слушать». Блокадница Наталья Соболева, которая жила с Таней на одной улице, вспоминает, как они вместе ходили в школу, бегали поглазеть на витрины магазинов, а в блокаду едва доползали до бомбоубежища, где Таня объясняла подруге лаконичность своиз записей. «Во-первых, я очень устаю, и мне трудно, а потом я боюсь сделать ошибки. Была очень худенькая, и очень мерзла. У нее был большой пуховый платок, она закрывалась им и очень мерзла», – вспоминает Наталья Соболева.

В семье Савичевых было пятеро детей. Когда началась война, старший Михаил попал в партизанский отряд, сестру Нину отправили в тыл. Об их судьбе семья так ничего и не знала, а потому, когда в мае не стало мамы, в своем блокноте Таня записала: «Савичевы умерли, умерли все, осталась одна Таня».

Здесь она поставит точку, блокнот оставит в Ленинграде, а сама уедет вместе с детским домом на большую землю. В августе 42-го эшелон из блокадного города привезет 125 детей под город Горький, теперь это Нижегородская область.

– Когда прибыл поезд, никто не мог сам выйти. Худые, больные, на костылях. Был выявлен один случай туберкулеза. Этим больным ребенком была Таня Савичева, — рассказывает директор Шатковского историко-краеведческого музея Александр Инжутов.

Это музей в поселке Шатки. Под стеклом витрины запись из журнала местной больницы. 

Она почти два года боролась за жизнь, но измотанный организм не выдержал. Ее похоронили там, куда девочка бежала от ужасов войны. Она так и не узнала, что Савичевы умерли не все, что выжила сестра Нина, что появятся племянники, а у них свои дети.

– Она похожа на мою дочку. Вылитая копия. Видно, это как-то через поколение. Валерий Михайлович – сын Нины Савичевой. Рассказывает, как мама вернулась в Ленинград, нашла Танин дневник и долго искала сестру, но из-за путаницы с документами и неразберихой в архивах о том, что Таня так и не увидела Победы, родственники узнают спустя долгие годы: «Когда на кладбище приходишь, Пискаревское, не то, что переживаешь, просто горько, что люди в такую ситуацию попали. Самое главное, что они ничего сделать не могли. Взрослые, они как-то себя подтягивали. А ребенок, он есть ребенок, он не понимает, почему хлеба не дают, кушать не дают». 

Про ленинградскую школьницу написаны песни и книги. В ее честь названы улицы. А еще одна из малых планет Солнечной системы. Еще недавно лишь цифры 2127. Сегодня она тоже носит имя Таня, имя девочки, чей дневник стал символом трагедии сотен тысяч человеческих судеб.