Фронтовым фотокорреспондентам удалось запечатлеть Великую Отечественную войну во всех ракурсах
В такие дни, как сегодня, особенно много мгновений, в которые хочется погружаться снова и через десятки лет. На черно-белой карточке — первый день мира. Можно изучать лица через увеличительное стекло, вглядываться в глаза. Война — все, прошлое. Другая жизнь — сейчас, здесь и далее. Что кого ждет? Много приемов у фотографии как техники и искусства — делать неподвижную картинку живой. Даже на войне, которая не дает шанса переснять или по-другому построить кадр. Порой просто бы успеть спустить затвор фотоаппарата, пока выстрел или взрыв не оборвали — не сцену — жизни ее героев.
Благодаря таким ФЭДам и Лейкам написана фотолетопись Великой Отечественной войны, в которой были как бои местного значения, так и ключевые переломные битвы. Вот и среди миллионов фронтовых снимков есть те, что особенно врезались в память — в них вся война.
Техника тогда не позволяла снимать издалека, и чтобы сделать удачные кадры, нужны было находиться в шаге от смерти.
Так в беспросветном дыму боя, под градом пуль, пробирался фотограф Марков-Гринберг, попавший на фронт в тяжелые первые дни войны. Это его снимок “За Родину!” несокрушимых воинов, идущих на врага, тогда стал мощнее любого снаряда. Со страниц газет давал силы всем, кто был в окопе, работал на военных предприятиях и строил линии обороны. Партизаны множили образ в таких подпольных типографиях и раздавали вместе с патронами.
«Советские фотокорреспонденты должны были делать такие фотографии, которые бы поднимали боевой дух солдат, поднимали боевой дух населения, и мы в конце концов в том числе благодаря этим фотографиям разгромили врага», — отмечает преподаватель кафедры фотожурналистики и технологий СМИ Сергей Шахиджанян.
В руках — один из самых узнаваемых снимков. Фотокорр ТАССа Макс Альперт вспоминал, как время будто замерло в тот день — в 1942-м, в Донбассе. Новобранцы прижались к земле перед штурмом и, поднимая их в атаку, командир бесстрашно встал в полный рост. Через пару секунд он погиб от взрыва — фотограф выжил чудом.
«В его Лейку попал осколок снаряда. С одной стороны он спас ему жизнь этот фотоаппарат. С другой, он был уверен, что съемка разрушена», — рассказывает первый заместитель генерального директора ТАСС Михаил Гусман.
Но пленка уцелела, вот тот самый кадр в архиве. Правда, фотограф не знал имени героя. В пылу боя он лишь услышал крик “Комбата убили!” — так и назвал снимок, ставший символом бессмертного подвига — “Комбат”. В этом образе тысячи людей узнавали своего сына, мужа, не вернувшегося домой. Лишь спустя 30 лет установили, что на самом деле на фото не комбат, а младший политрук Алексей Еременко, который в бою заменил раненого командира и шагнул в вечность за миг до гибели.
Еще одно фото будто пронизано скорбью миллионов людей. «Горе» — так называется снимок. На фоне тяжелого неба, отраженного в лужах, жители Керчи ищут тела родных. В этом Багеровском рву нацисты расстреляли 7000 человек. Репортеры фиксировали и жуткую блокадную обыденность. Знаменитый поэт-песенник Илья Резник, который выжил в Ленинграде в тяжелую зиму 1942-го, помнит, как на Невском тогда встали трамваи. Люди пытались жить, ходить на работу, и в толпе можно было встретить женщин, которые на санках везли тела своих детей на кладбище.
«Помню, как бабуля вот таким же рассветом вела меня, дала кусочек хлеба. И этот кусочек я начал жадно есть, и одна крошечка упала, и я бросился в снег и стал искать эту крошечку. А бабуля сказала: «Илюшечка, пойдем домой, пусть крошечку эту съест воробушек», — вспоминает народный артист России Илья Резник.
Надежду давали все те же газеты с фотографиями освобожденных городов. Репортеры снимали войну не из-за угла, а в лицо, как бойцы, продвигаясь на запад, выбивают врага с очередной высоты, форсируют реки, пока в объективе не появилась поверженная нацистская Германия.
Центральная площадь Берлина в мае 45-го. Фотокорр Евгений Халдей выскакивает из машины, чтобы сфотографировать не бойцов, не колонны техники, а девушку, которая регулирует движение на пути к Рейхстагу. Ефрейтор Мария Шальнева войдет в историю как “регулировщица Победы” — обезоруживающая улыбка, которая олицетворяла радость всей страны.
Этот снимок сегодня на стене в подъезде дома, где жила Шальнева, и куда поклонники со всего мира присылали признания в любви. Она попала на войну в 18, прошла тысячи километров фронтовых дорог, и вернувшись домой, ее улыбку, ставшую знаменитой, даже родные видели редко.
«Мама вообще-то не веселый человек, и Халдею пришлось не так просто развеселить ее. И вот улыбку ее он поймал», — рассказывает дочь Марии Шальневой Людмила Лапшина.
Победный салют 45-го поражает даже в черно-белом цвете. Москвичи ликуют под световыми столбами, ради такого зрелища с фронта на Красную площадь привезли больше сотни военных прожекторов.
«Эти столбы воспринимаются как символ чего-то одновременно и радостного, с другой стороны, тревожного, потому что прожекторы ищут, а там ничего нет — больше нет самолетов», — рассказывает сотрудник музейно-выставочного центра РОСФОТО Игорь Лебедев.
Но точка в этой войне была поставлена на крыше поверженного Рейхстага, где водрузили знамя Егоров и Кантария. Но, к сожалению, в тот исторический момент рядом не было фотографа. Чтобы у народа-победителя был главный победный снимок — фотокор Халдей на следующий день прибежал к Рейхстагу с флагом, сшитым из красных скатертей.
«И он говорит: «Мне ребята нужны, может, кто-нибудь пойдет со мной наверх». И вот трое вызвались. Он увидел под собой Берлин, горящий, пылающий, но уже дух свободы витал. Халдей говорит: «Ну-ка, наклонись, чтобы этот флаг прямо висел над Берлином!» И вот тогда Халдей сказал: «Все я увидел, вот она точка Победы», — рассказывает Анна Халдей, дочь фотокорреспондента ТАСС Евгения Халдея.
На знаменитом фото запечатлены бойцы Исмаилов, Горичев и разведчик Ковалев, который крепко держит развевающееся знамя. И все же снимок нельзя назвать постановкой — скорее реконструкция, в которой участвовали не актеры и режиссер, а настоящие герои, дошедшие до Берлина. Спустя много лет разведчик и фотокор встретятся на Красной площади и не сразу узнают друг друга.
Они уйдут из жизни в один год, но будущим поколениям останется фотопортрет войны во всех ракурсах: зверства фашистов, стойкость советских людей в тылу и на фронте, и радость Победы, доставшаяся такой ценой. Во всех учебниках и музеях хранится их объективная правда.
