80 лет назад по легендарной «Дороге жизни» проехала первая автоколонна
История блокады — это боль, которая отзывается в сердце каждого человека в нашей стране. Но ни с чем не сравнить рассказы тех, кто помнит те страшные дни. Героини репортажа нашего корреспондента Алены Германовой еще маленькими были вывезены из блокадного Ленинграда и встретились спустя много лет. И если бы не та «Дорога жизни» и не те полуторки, не было бы их самих.
«Мама умерла при мне, умерла от голода: она просто не проснулась», — рассказывает житель блокадного Ленинграда Нина Король.
«Соседки выходят, говорят: "Не буди, мама спит". И накрывают ее пальто», — вспоминает Галина Андреева, житель блокадного Ленинграда.
Их такие похожие судьбы навсегда сплелись в блокадном Ленинграде. Маленькой Гале было 8, Нине – 11 лет. Боль воспоминаний они разделили на двоих. Один и тот же детский дом, эвакуация.
В автобусе на «Дороге жизни» дети не чувствовали страха — только невыносимый голод. В ноябре 1941-го хлебная норма была уже 125 граммов в день.
«Мы же все ходили под смертью, мы уже маленькие были как старички, мы все принимали всерьез», — рассказывает Галина Андреева.
Судьба блокадного города решалась на Ладожском озере. Как только стал лед из деревни Кобона вышли первые полуторки с продовольствием. Водители знали, каждые два рейса – это десять тысяч спасенных жизней. За рулем сидели сутками. Засыпали, но продолжали ехать.
«Молюсь каждый день, поминаю добрых людей, сколько на пути встретилось. Сколько меня поили, кормили, защищали», — говорит Галина Андреева.
Тысячи лиц: мужчин и женщин. Портреты водителей на восточном берегу Ладоги. Не всех. Лишь тех, чьи имена известны. А ведь были еще регулировщики. Они показывали безопасный путь на Ленинград и обратно. Маршруты постоянно меняли: лед уставал и проваливался. У берегов порой его не было вовсе, и тогда грузчики по колено в ледяной воде мешки тащили на себе.
«21 апреля на станцию Кобона пришел состав с луком, в Ленинграде острая нехватка витамина С. Работники взяли по мешку и несли его через озеро, дошли до твердого льда, загрузили на автомобили», — рассказывает директор военно-исторического музея «Кобона: Дорога жизни» Сергей Марков.
Над ледяными трассами постоянно кружили вражеские самолеты. Сотни машин до берега так и не доехали.
«Взорвалась бомба, и воронка была большая. Нас высадили, а машина уходила под лед, она за нами ехала. Погружалась», — вспоминает Нина Король.
Навеки застывшие цифры. Спидометры до сих пор поднимают со дна Ладоги. От полуторок или автобусов находят порой только это.
Две маленькие девочки, вывезенные по «Дороге жизни» подальше от войны, сначала оказались в одном детском доме в Ярославской области, потом их пути разошлись. Они нашли другу друга только после возвращения из эвакуации. Нине Петровне — почти 91, Галине Арсентьеве — 88. Память часто переносит в те дни, когда жадно ели свои первые сытные щи, вместе выступали в хоре и мечтали вернуться домой, в Ленинград.