Сердце матери — смогут ли понять друг друга те, чьи сыновья оказались по разные стороны фронта
Главным условием продолжения переговоров полпреды самопровозглашенных республик в совместном заявлении сегодня называют прекращение обстрелов Донбасса, подтвержденное официальным приказом Порошенко, и этот приказ должен быть опубликован на официальном сайте президента Украины.
Ведь снова гибнут люди в Донецке, где снова обстреляны жилые районы, и снова есть погибшие - на остановках транспорта, в очередях за гуманитарной помощью, просто на улицах. Украинские силовики вновь заявляют, что ополченцы сами себя обстреливают, но в ОБСЕ уверяют - огонь велся с северо-запада, а там - позиции армии.
Когда теперь она сможет обнять сына, Елена не знает. Влад в ополчении и навестить маму - редкая возможность. Вот так отпустить 19-летнего парня на войну, для матери каждый раз - рана в самое сердце. Ведь для нее он такой же мальчишка с детской фотографии. Но еще страшнее мысль о том, что где-то за тысячу километров другая мать попрощалась со своим сыном - с тем, кто будет стрелять в ее ребенка.
"Не нужно своих детей отправлять на смерть. Мать потом себе никогда этого не простит. Мы себе тоже не прощаем, но у нас просто выбора другого не остается. Наши дети защищают наши семьи, - говорит Елена Бурова. – Я вас просто прошу, Христом Богом прошу, не отправляйте своих детей, любыми путями отговаривайте, прячьте. Только не отправляйте их сюда на смерть. Они такие же дети!"
Николая Войновского ополченцы взяли в плен под Донецком. В украинскую армию его призвали еще летом. Теперь он ждет обмена. А под Киевом мама и сестра ждут, когда Николай вернется. Разговор по "Скайпу" - маленькая возможность хоть как-то успокоить семью. Ответить на главный вопрос, когда домой, Николай, конечно, не может. Но главное, говорит мама, живой. Увидеть сына живым и здоровым - для матери облегчение. Но глядя на то, что происходит на юго-востоке, даже здесь, за сотни километров, становится страшно.
Снаряд может прилететь в любую секунду. В Горловке уже давно не верят в то, что в одну воронку дважды не попадает.
"Влетел снаряд - это уже не единожды, это уже третий раз у нас - и попал во двор школы, высыпались стекла. Сами видите, разрушения какие. Страшно на все смотреть, - говорит Светлана Зкурдаева. - Сказал президент, чтобы дети сидели в подвалах. Вот, наверное, эту цель они преследуют".
Маленькая Соня еще не знает, что мама и папа погибли. Просто шли по улице, когда вокруг начали рваться мины. Девочку от смерти спасла коляска.
"Четыре пальчика раздроблены. Их собрали врачи. Там даже ожоги есть. Одной фаланги нет на среднем пальчике, - рассказывает бабушка девочки. – Нам много предстоит операций. Нам главное — чтобы ручка работала и росла, пальчики росли".
В донецкий дом культуры старики пришли за гуманитарной помощью. Все, кто стоял в очереди, попали под минометный обстрел. Погибли пятеро. Водитель припаркованной рядом машины тоже в списке погибших. Кто успел, спрятался в подвале. Короткое затишье - и снова стреляют, на улицу не выйти. Такое и молодым пережить непросто, а у стариков просто нет сил.
В это время на троллейбусной остановке тоже взрывы. Ополченцы говорят - в городе работают диверсанты. Возможно, несколько хорошо подготовленных групп боевиков.
Депутат Олег Ляшко мужественно позирует на фоне "Градов", обстреливающих города и поселки Юго-востока. Эти залпы, впрочем, не остаются без ответа. Ополченцы сдвигают линию фронта и зачищают блокпосты украинской армии один за другим.
В окопах ни одного украинского офицера - пленные говорят, что сбежали при первом обстреле. В живых в этом окопе под Углегорском остались четверо украинских военных - те, кто сдались в плен. Глава ДНР Александр Захарченко предлагает и остальным поступить так же, чтобы напрасно не проливать кровь.
"Ребята, мое предложение - сложить оружие и уйти. Вы воюете не с теми. У вас есть шанс сохранить свою жизнь и остаться целым. Сдавайтесь! Вы будете живы, я обещаю, что вы все потом вернетесь домой", - сказал глава ДНР.
Но украинское командование бросает в бой все новые резервы, часто молодых и необученных призывников. И обещают расстреливать за дезертирство. По словам ополченцев, это не пустые угрозы.
"В районе Дебальцево, после того как нашими бойцами были выбиты бойцы ВСУ с первого оборонительного эшелона, со стороны Дебальцево по ним был открыт шквальный огонь, применяли пулеметы, что подтверждает наличие у противника заградотрядов. По нашей информации, это "Правый сектор" и национальная гвардия первых призывов", - сообщил начальник штаба народной милиции Сергей Козлов.
На обстрелы со стороны своих жалуются и боевики печально известного своими зверствами на Юго-востоке батальона "Айдар". В пятницу они пришли пикетировать здание министерства обороны. Повод - попытка расформировать подразделение. И хотя в Генштабе заявили, что просто потерялась печать, командир "Айдара" обещал уже в понедельник устроить здесь многотысячный митинг. Про дружественный огонь под Луганском он забывать не собирается.
"Министерства обороны. Свои в своих. Артиллерия работает. Скажу конкретно даже, кто звонил. Есть у нас такой боец, позывной "Абдул". Позвонил он мне без десяти девять утра. И сообщил, что со Старого Айдара, где дислоцируются другие подразделения Министерства обороны, был артиллерийский огонь по позициям батальона "Айдар" в городе Счастье", - рассказывает командир батальона "Айдар" Сергей Мельничук.
О новых военных провалах в Киеве предпочитают не говорить. Но проблемы командования скрыть не получается. Все, видимо, настолько плохо, что призывать на службу приходится тех, от кого еще недавно очищали ряды. Закон о люстрации вдруг получил обратную силу - и вот в строй возвращается уволенный генерал-полковник Геннадий Воробьев, в недавнем прошлом заместитель начальника Генштаба.
Его непосредственный руководитель Виктор Муженко, несмотря на вопли депутатов Верховной Рады, проголосовавших за признание России страной-агрессором, в присутствии натовских генералов вдруг заявил - никаких регулярных подразделений российской армии на Украине нет.
"Сейчас мы имеем только факты участия отдельных военнослужащих Вооруженных сил РФ, граждан РФ в составе незаконных вооруженных формирований. В настоящее время украинская армия не ведет боев с регулярными частями армии России", - заявил начальник Генштаба ВС Украины Виктор Муженко.
С российской армией заочно воюют украинские политики и то единства не наблюдается. Депутаты горсоветов Полтавы и Кривого Рога, в отличие от своих коллег из Верховной Рады, отказались признавать Россию агрессором, а самопровозглашенные республики - террористическими организациями. В Киеве это назвали саботажем и преступлением, сравнимым разве что с уклонением от мобилизации. Бегство от призыва уже стало в стране чем-то вроде национального вида спорта. Бегут иногда целыми деревнями.
"Глава сельрады село Конюхи Козовского района сообщила о том, что накануне местное население наняло 2 автобуса и выехало на них на территорию Российской Федерации". Это лишь один из случаев, который описал в "Фейсбуке" помощник украинского президента Юрий Бирюков. Мобилизация на западе страны, по его словам, полностью провалилась. В выражениях чиновник не стесняется. Истерическое послание адресовано, конечно, креативному классу - знаменитым диванным патриотам. Но вот там, где "Фейсбук" не читают, кипят настоящие страсти. По всей стране жены и матери осаждают военкоматы и требуют не посылать их мужчин на войну.
Правительство, между тем, обещает платить за участие в боевых действиях по тысяче гривен в день. И отдельно за уничтожение техники - за подбитый танк, например, 48 тысяч. Но, похоже, даже такими выплатами не заманишь, вот и бегут призывники - кто в Европу, а кто в Россию. В очереди на паспортном контроле - все больше мужчин. Едут целыми автобусами. Дожидаться повестки многие просто не хотят.
Кадры разрушенных жилых домов и прячущихся в подвалах людей - вряд ли хорошая иллюстрация так называемой освободительной войны украинской армии. Этот миф тут же растворяется, стоит посмотреть своими глазами.
Журналисты британского телеканала Sky News, побывавшие в Донецке, увидели совсем другую картину. И тональность этого репортажа оказалась необычной для европейских зрителей.
Из сюжета Sky News:
"Тут живут 200 человек, в том числе 50 детей. Люди говорят, что их становится все больше. Местные власти убеждают людей разойтись по домам, однако никто не уходит — считают тут безопаснее всего. Элеонора ведет нас к себе домой. Она говорит, его бомбили два дня назад. Потом она услышала запуск ракет и сказала, что мы должны укрыться как можно скорее. А это центр города. Когда-то здесь шумел большой рынок. Теперь здесь длинная очередь за гуманитарной помощью. На улице мороз, на земле лед, но они все равно стоят тут целый день. Украинское правительство отменило выплату пенсий и социальных пособий для всех, кто живет на территориях подконтрольных ополченцам. Павел был служащим украинского банка, но все его отделения в Донецке закрылись, и он не может найти себе работу. Школа, где работает его супруга, обстреляна. "Люди голодают. Без дома. Без денег. Сейчас они нуждаются во всем", - говорит Павел. И чем дольше все это продолжается, тем большую ненависть к Киеву испытывают все эти люди".
В новостях украинских каналов ничего подобного не увидишь. В обстреле троллейбусной остановки и очереди за гуманитарной помощью в Донецке киевские журналисты традиционно обвинили ополченцев.
Эфир ТСН: "Украинская артиллерия, как уверенно заявили в СНБУ, по жилым кварталам города не стреляет. В Совете уверены, что это новая кровавая провокация боевиков. "Тут всегда, сколько месяцев — сейчас скажу, с самой осени — раздают гуманитарную пенсию. И тут как шарахнет. Я оттуда увидела дым на углу вот этого здания", - рассказывает местная жительница".
Из фрагмента интервью этой пожилой женщины, конечно, непонятно, кто стрелял и откуда. Но все было бы ясно, если бы запись украинский телеканал показал полностью.
"Если бы меня обложили взрывчаткой, доставили в Киев до Яценюка, Порошенко, Турчинова, Ляшко, чтобы я могла их взорвать! Это же зверье пришло к власти, зверье, нелюди!" - сказала она.
Украинского зрителя от таких откровений, видимо, берегут. Иначе появится слишком много неприятных вопросов. Например, сколько еще нужно смертей - мирных жителей и солдат, чтобы киевские власти, наконец, перестали называть эту бойню освобождением.
Могли ли представить те, кто установил в Харькове памятник скорбящей матери у мемориала павшим во время Великой Отечественной, что их внуки и правнуки будут убивать друг друга. А звуки ударов сердца, рвущегося от горя потери близких, обретут новый, куда более страшный смысл.