Уникальную акцию проводит Музей изобразительных искусств имени Пушкина в Москве
Лучшие музеи мира отправили свои шедевры на выставку в Москву. Такого собрания полотен не знал еще ни один музей планеты – под одной крышей выставлены величайшие из величайших. Можно позавтракать с Эдуардом Моне и вместе с Иеронимом Босхом "Удалить камни глупости".
Правила пришлось нарушить. Принятое исполнение музыкального произведения эпохи художника заменили на национальное приветственное Рахманинов. Иначе пришлось бы провести беспрецедентный по длительности концерт, как и масштабность выставки – 46 шедевров, между которыми тысячи лет и вся история искусства.
"Обращаясь к нашим коллегам, мы говорили о том, что у нас есть лакуны, естественно, и мы просили выдавать нам то, чего у нас нет", - рассказала директор Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина Ирина Антонова.
О таком "Воображаемом музее" можно было, действительно, только воображать. Чтобы изучить всю выставку, придется обойти не только центральное здание, но и галереи музея.
Чтобы насладиться шедеврами, привезенными со всего мира, придется потрудиться. Картины и скульптуры не собраны в одном зале, как обычно, а разбросаны по всему музею, да таким образом, что кажется, будто и не открывается в Пушкинском никакой выставки, а просто сама коллекция музея стала богаче. Так Дюрера определили к немцам, а Ван Дейка – к фламандцам.
Произведения, что приехали в гости, выделены особым фоном и светом. Даже несмотря на подсказки, каждый шедевр для зрителя как открытие. К примеру, работ Босха просто нет в России. Приезд любой картины – сенсация. Испанский музей Прадо поделился самым сложным шедевром – "Удаление камней глупости".
Свои загадки на суд зрителя представляет не впервые – у Аменемхета III здесь, в Пушкинском, была постоянная прописка. Кажется, его реалистичный портрет – мешки под глазами, сжатые губы – как отражение непростой судьбы экспоната.
В каждом зале – жемчужины. Иногда главных героев несколько, и тогда они будто начинают соперничать друг с другом за внимание, как в Испанском зале – Веласкес и Эль Греко. То, как картины ведут себя, стало неожиданностью даже для сотрудников музея. В этой работе почти отходит от абстрактного декора Климт – стиль, который сделал его знаменитым. В его "Адаме и Еве" цвета сочные, формы мягкие, отчего вечная тема кажется еще загадочнее.
"Тело Евы белоснежное, затмевающее практически все пространство полотна собой, оно закрывает Адама, который очень резко контрастирует с ней по цвету, и выходит на первый план, и, наверное, в этом глубокий смысл первичности женщины", - говорит старший научный сотрудник ГМИИ им. А.С.Пушкина Варвара Замахаева.
Выражение лица "Музы" Модильяни, наоборот, предельно стилизовано. Искусствоведы говорят "почти африканская маска" - плотно сжатые губы, полукруглые брови, закрытые глаза – все для того, чтобы внимание зрителя привлечь к фигуре. На темном фоне светлыми красками выточена, будто скульптура. Редкий шанс для российского зрителя увидеть и почти почувствовать, почему Модильяни считают певцом красоты обнаженного женского тела.
"Это чудная картина, между прочим, замечательная. Здесь она вертикально дана. Но такая экспрессивная, такая мощная, интересная работа", - отмечает Ирина Антонова.
Обрушить шквал на зрителя – так директор музея Ирина Антонова говорит о "Воображаемом музее", и будто в доказательство открывает одновременно еще одну выставку – 100 лет истории Пушкинского собраны в одном зале. Рекордсмен по шедеврам, единственный в мире, пусть и на время.