Московские власти обещают закрыть почти три десятка столичных медучреждений
Это - результат масштабной реорганизации системы здравоохранения, начатой по всей стране. Взамен власти обещают возвести новые корпуса, повысить зарплаты оставшимся медикам.
Чиновники от медицины ссылаются на западный опыт и уверяют, что перестройка системы назрела, что идти она будет по тщательно продуманному сценарию, что граждане почувствуют лишь облегчение и заботу, но кое-кто из медиков опасается, что под лозунгом модернизации может быть разрушена вся система бесплатной медицины.
И сегодня несколько сотен медиков проводят акцию протеста в Москве - они решили так продемонстрировать свое отношение к намечающейся реформе. Причем это не только столичные врачи, к ним присоединились и коллеги из регионов.
Илона не встала на ноги - с такой формой рассеянного склероза мало кто из пациентов может на это рассчитывать - но после очередного курса лечения девушке стало гораздо легче.
Она снова может сидеть и разговаривать. А, кажется, ожившие руки и пальцы справляются с джойстиком инвалидной коляски - ее единственно возможного средства передвижения в последние 14 лет.
Уже после выписки, на ходу и в лифте, врачи продолжают консультировать – как будто про запас. Они уверены: другого шанса может и не быть, ведь 24 больницу, где лежала Илона, вот-вот закроют.
"К 1 апреля 2015 года этой больницы физически не будет, ни в качестве филиала 24-й, ни в каком виде! Уволены, в том числе и я, в качестве специалиста из клиники все консультанты. Вы представляете, я с 1 декабря уже не смогу консультировать этих пациентов как эндокринолог?!" - говорит врач-эндокринолог ГКБ 1, врач высшей категории Ольга Демичева.
О закрытии больниц все узнали случайно. В интернете появился некий план экспертов Департамента здравоохранения, из которого следует, что и объединенная недавно с 24-й 11-я, и еще 30 больниц Москвы должны быть закрыты. Ни до утечки информации, ни даже сейчас никто и ничего врачам так и не разъяснил.
Яркий дизайн, картинки - все это о грандиозных планах - строительстве больших и современных больниц. О непопулярных же и спорных переменах не писали ни на заборах, ни на рекламных щитах. Но московских врачей возмутило не только отсутствие информации, но и своеобразная оценка эффективности их больниц. В документе на 55 страницах говорится об обороте коек, о выработке на персонал и на квадратный метр земли... Если, к примеру, доходность койки 538 рублей, как в 29-й больнице, и это всего лишь 26-е место в рейтинге, считается, что у такого учреждения, как бы хорошо там ни лечили, низкая рентабельность — мало пользы. И медицина как таковая тут бессильна.
Чиновники объясняют: так много коек в больницах и, следовательно, самих больниц Москве не нужно. В медучреждениях в последние годы появилась вся необходимая техника, качественное обследование можно сделать и без госпитализации — в поликлинике. Многие операции — это уже давно не разрез, а крохотного размера прокол. Бок о бок с врачами трудятся высокотехнологичные роботы. Время лечения и восстановления пациента сократилось в разы, и многие кровати в палатах, якобы, стоят без дела. Эксперты ссылаются на опыт 10-миллионного Сеула - там в больницах 25 тысяч коек. В 12-миллионной Москве сейчас - более 120 тысяч.
"Мы десятилетиями хвалились только одним - количеством врачей на душу населения и количеством коек на душу населения. Сегодня ситуация меняется, мы должны гордиться показателями смертности, продолжительности жизни, наконец, результатами лечения", - говорит вице-мэр Москвы по социальным вопросам Леонид Печатников.
В Департаменте здравоохранения подтвердили: в Москве планируют оставить 35000 коек - их разместят в 35 крупных многопрофильных больницах. Лечить в них будут только больных с острыми заболеваниями и обострением хронических. Дополнительно остаются федеральные центры, ведомственные и частные больницы - они тоже работают в системе обязательного медстрахования.
За 3 года модернизации здравоохранения смертность от инфаркта миокарда только в Москве снизилась в 3 раза. Уменьшилась и младенческая смертность, и смертность от онкологии — потому что выявлять заболевание стали на более ранних стадиях. Леонид Печатников проводит параллель с Восстанием ткачей, недовольных промышленной революцией в Европе (слышится, конечно, "врачей"), и говорит о том, что сокращения в московских больницах неизбежны. Возможностью переучиться и стать, например не физиотерапевтом, а терапевтом или врачом общей практики - воспользовались не все. Хотя такая возможность есть, уверяют в мэрии.
"У меня моя 88-летняя мать в пятницу перенесла инфаркт в обычной Скоропомощной больнице! Если бы 3 года назад это случилось, я бы был полным сиротой. Но эти люди научились, они хотели учиться. А в другой больнице поступила женщина с инфарктом - я просто это знаю - все то же самое. Но из 10 функций, заложенных в ультразвуковом аппарате, активированы только 2. Потому что остальные 8 им как бы не нужны, потому что они даже не понимают, зачем они", - отмечает вице-мэр Москвы по социальным вопросам Леонид Печатников.
Сосудистому хирургу Александру Прямикову недавно пришлось освоить еще и "рентген-хирургию". Когда в отделении занялись лечением острого коронарного синдрома, работать на новейшем ангиографическом аппарате — на нем проводят востребованные исследования сердца и сосудов головного мозга — поначалу было некому. Сегодня Прямиков еще более ценный специалист.
"Данный аппарат в круглосуточном режиме работает по оказанию помощи экстренной с острым коронарным", - говорит заведующий отделением сосудистой хирургии 12-й больницы Александр Прямиков.
Сотрудники закрывающихся больниц, с которыми мы пообщались, заявляют, что ни главврач, ни Департамент не предлагали им ничего, кроме вакантных должностей санитаров и дворников.
"Мы работаем качественно. Протестируйте нас по любым тестам, американским, европейским, на английском языке. Я сдам любые. По эндокринологии – пожалуйста. Извольте, но не надо делать из нас непрофессионалов. Нельзя так огульно захлопывать медицинские учреждения", - считает врач-эндокринолог ГКБ 1, врач высшей категории Ольга Демичева.
Огульно чиновники обещают не захлопывать: хорошим врачам найдется место в новых больницах-флагманах. К тому же, в московских поликлиниках, куда, по мнению чиновников, из больниц должны теперь переместиться пациенты, допустим, с недомоганием или легкой формой заболевания, открыты тысячи вакансий. Требуются терапевты, педиатры, хирурги, и — врачи общей практики. Но идти работать туда пока никто не спешит.
"Ну, представьте себе доктор, который является физиотерапевтом, чья работа заключается только в том, чтобы приставить электроды к ягодицам и ждать какого-то эффекта. Но он, будучи тем более кандидатом или доктором наук, вполне может получить сертификат просто терапевта и пойти работать в поликлинику", - говорит вице-мэр Москвы по социальным вопросам Леонид Печатников.
Для пациентов в этой ситуации новость о том, что больница, где облегчили страдания или продлили жизнь, закрывается - серьезный повод поволноваться. Изменений в поликлинике Илона с мамой после выписки не заметили.
С этой системой преобразований готовы согласиться и многие медики, но всех смущает то, что начали перемены слишком стремительно и не всегда с того, с чего следовало бы.
"Нынешняя реформа - это телега впереди лошади. Логичнее было усилить амбулаторное звено не только оборудованием, но и врачами. Сделать его эффективным, научить врачей, административные препоны сократить, а после - сокращать стационарные койки", - говорит врач-кардиолог ГКБ 29 Алексей Эрлих.
Закрывают, равняясь на Москву, по всей стране и не всегда с учетом последствий.
В Уфе врачи Скорой помощи объявляют голодовку, протестуя против сокращения зарплаты — администрация станции перестала платить за ночные смены, за интенсивность работы. При этом в городе сокращают количество бригад Скорой помощи, да так, что за сердце сейчас хватаются и пациенты на срочных вызовах, и оставшиеся фельдшеры.
В Петербурге родители просят и губернатора, и президента остановить ликвидацию уникального отделения при Педиатрическом медуниверситете, в котором лечили редкие заболевания желудочно-кишечного тракта. В больнице 50 коек, очередь сюда расписана до февраля.
"На определенном этапе попытались, не приведя в порядок нижнюю часть системы, создать вот эти центры, которые работают над высокими технологиями. Но они не могут работать оторвано от всей системы. Они должны работать не с раком 3-4 степени запущенности, когда хорошо будет выполнена операция, но больной все -равно не переживет первые 5 лет. Нужно выявлять этот рак на 1-2 стадии, и уже дальше в высокотехнологичных центрах оказывать помощь любого профиля", - говорит министр здравоохранения России Вероника Скворцова.
Когда на базе Тербуновской райбольницы, это в Липецкой области, решили сделать межрайонную, жители соседнего райоцентра Волово поначалу переживали - раньше-то больница для многих была на соседней улице. Но сейчас, когда в МРБ высокие технологии - от отделки помещений до инструментария хирурга, а пациента с аппендицитом отправляют домой уже на 2 день, жители ездят лечиться и за 30, и за 50 километров от дома с удовольствием.
"Все были против, и разговоры шли. Многие привыкли к своей больнице. Но ведь здесь-то новые технологии, многие сейчас отзываются только хорошо", - говорит Самиля Зейналова.
Привыкли очень быстро. Хотя местные власти целый год готовили население к больничному укрупнению. Дни открытых дверей, статьи в газетах. Жителям соседних районов новая больница, конечно, обходится дороже - лишние полчаса дороги и 100 рублей - это цена билета "туда-обратно". Но свои больнички - их продолжают по привычке называть "Центральными районными" - остались в каждом населенном пункте. Там нет супердорогой техники, но имеется современная, нет узких специалистов - они в межрайонке. Зато есть стационар дневного пребывания и необходимые врачи-специалисты. Скорая и качественная медицинская помощь так и осталась по месту жительства. В Тербунах случившиеся перемены не боятся называть реформой здравоохранения, ведь здесь она, кажется, прошла именно так, как и была задумана.