«Фрукты и содержащаяся в них фруктоза – это идеальный способ набрать жир»
— Мы рады вас приветствовать! С вами подкаст «Обман веществ» и его ведущие: главный редактор «Комсомольской правды» Олеся Носова и я, врач-эндокринолог Зухра Павлова.
— Сегодня мы поговорим на важную тему, очень интересную, – про ожирение, которое мы получаем от фруктов. На самом деле, это одна из тех тем, которые лежат на поверхности, но которые не до всех доходят. Этой осенью мы узнали шикарное слово «зажировка». Это было сказано в отношении манула Тимоши из Московского зоопарка, который к зиме прошел процесс зажировки и с 2 кг увеличился до 6 кг. Это у манулов так принято – к зиме набирать жирок. Слово «зажировка», на мой взгляд, прекрасное. Этим же словом можно назвать то, что происходит с человеком, когда он ест очень много фруктов. Фрукты и содержащаяся в них фруктоза – это идеальный способ набрать жир.
— Подготовиться к зиме.
— Да. Собственно, мишки набирают свой основной вес... Несмотря на то что они хищники свирепые, ужасные и так далее, основной жир они набирают на ягодах, на фруктах...
— Кореньях.
— ...а не на том, на чем вы бы подумали.
— Точно. Я немножко отклонюсь. Мы как-то пошли однажды на Домбае на ледник, и нас остановили пограничники и сказали: «По той тропинке идти нельзя: там медведь ест малину». Медведь занят очень важным делом, ему надо пройти зажировку.
— Угу.
— И отвлекать его было опасно для жизни. Это действительно так. Почему-то не приходит на ум большинству людей, что фрукты – это сладость, вдруг как-то связанная с жиром. Когда мы едим сало, наверное, есть основания предполагать, что сало – жир и копится тоже жир. А фрукты и ягоды – это же сахар. Какой тут жир?
— Плюс они сами по себе малокалорийны. Если посмотреть калорийность, там, яблок... Какая у них калорийность? По-моему, 50-60 ккал.
— Приблизительно, в зависимости от размера. Но тут очень важно то, что будет происходить потом в организме человека или медведя, когда он съест эти яблоки. И еще очень важно, сколько ты съешь этих яблок. А еще очень важно то, как происходит изменение аппетита на фоне употребления яблок или других фруктов, но об этом чуть попозже. А пока тоже расскажу в качестве примера. Пришла ко мне однажды пациентка и говорит: «Доктор, я так хорошо сбросила вес! Я неделю была на арбузной диете». И глаза горят. Человек очень доволен. Я: «Сколько сбросили?» – «Пять с лишним килограммов». – «Знаете, давайте мы сейчас сделаем исследование, анализ состава тела, и вы увидите, что вы потеряли». В отношении этой дамы было особенно показательно, потому что у меня был биоимпеданс, то есть результаты состава ее тела, до и после диеты. И я знала, что мы увидим, но говорить об этом сначала, когда человек пришел на таком подъеме, не очень разумно. Лучше показать, чтобы видны были объективные данные. И что мы увидели? Была достаточная потеря мышечной массы, а жировая ткань прибавилась. И я ей начала объяснять, что арбузная или любая другая фруктовая диета (монодиета) предполагает поступление только какого-то конкретного компонента. Ну, в частности, арбуз – это много воды, глюкоза, фруктоза и, конечно же, пищевые волокна (которые, кстати, полезны).
— Но там их не очень много все-таки.
«Хочется кушать, а у нее только арбуз, она и ела только арбуз, а мышечную ткань она тратила...»
— Да, действительно. Естественно, когда человек потребляет сладкую воду и немножко волокон, он накапливает жировую ткань. По-другому и быть не могло. А мышечная ткань все это время будет теряться, потому что белок не поступает совсем. А потребность в нем не то что каждый день, а каждую минуту существует в организме. И организм, расценивая ситуацию как стрессовую, потому что самый важный макронутриент перестал поступать, будет расходовать мышечную массу. Мышечную массу терять очень плохо. Это прям такой процесс, который я бы назвала патологическим.
— Вообще, это старость.
— Конечно. Это старость, это саркопения. Это когда жир копится, а мышечная масса теряется. Природа нас, так сказать, готовит к уходу.
— То есть наш организм мышечную ткань, скажем, из ног, из крупных мышц перегоняет в ту мышечную ткань, которая ему важнее. Это сердечная... Нет?
— Он не только перегоняет ее... Он, конечно, поддерживает сердечную мышцу и все, что... Хотя сказать, какая мышечная ткань нам не нужна... Ну, скелетно-мышечная... Мы не ходим, допустим. Ладно, можно прожить с ее снижением. Но у нас во всех сосудах есть мышечная прослойка, а сосуды расширяются и сужаются. Это жизненно важно. Легкие постоянно работают.
— В общем, нам нигде нельзя терять мышечную ткань.
— Да. Нам не надо ее терять совсем. Это показатель общего здоровья и, скажем так, общей сохранности. Природа же в этом вопросе не очень эмоциональна. Она разумная... и правда безэмоциональная. Ей неважно, хороший вы человек или плохой. Ей важно только одно: здоровы вы или нет, воспроизводимы вы или нет. А где мышечная ткань разрушается, там, как правило, неблагополучие. Такую генетику нехорошо передавать, ну, образно говоря. И когда я объяснила этой даме, что она жировую ткань копила... Когда хочется кушать, а у нее только арбуз, она и ела только арбуз. А мышечную ткань она тратила, потому что все это время какие-то клетки разрушались, а какие-то строились. Строились гормоны, а почти во всех гормонах есть белковая составляющая. Строились другие важные вещества, ферменты и так далее. И потребность в белке не прекращалась ни на одну секунду.
— А поступления белка не было.
— Да. Поэтому активно разрушалась мышечная масса. Мало того, когда мы что-то сознательно меняем, мы понимаем, что мы так хотим, у нас какая-то идея или обстоятельство. А вот организм на таком подсознательном уровне не воспринимает ситуацию как контролируемую. Он просто ориентируется на то, что поступает, на то, что происходит, оценивая по факту. И если вдруг перестал приходить жизненно важный макронутриент (белок), то это стресс. А там, где стресс, много кортизола. А там, где повышается уровень кортизола, у нас повышается жирообразование. А жирообразование при повышенной потребности в кортизоле у нас абдоминальное, то есть в животе. Из-за какого-то мнимого благополучия на весах – вес-то уменьшился на пять с лишним килограммов – мы получили большие неприятности. Какие-то легко можно нивелировать, а какие-то могут привести к существенным побочным эффектам. Ты что-то хочешь спросить?
— Да. Раз у нее увеличился жир, значит, у нее объемы не ушли. Жир же более рыхлый, нежели мышцы. То есть, несмотря на то что у нее цифра на весах уменьшилась, размеры одежды, наверное, уменьшились не так значительно.
— Если бы это было более длительно и человек был бы исходно больше... А там приблизительно 55 кг. На ней это не очень заметно. Мало того, у нас в этой корочке и в самом арбузе, в мякоти, есть вещества, способствующие мочегонному действию.
— Все понятно.
— И у нее, конечно же, какие-то...
— Отек ушел.
— Отеки, да. Уменьшилось вообще содержание жидкости под кожей.
— Что тоже очень плохо.
— Конечно. То есть ей кажется, что все хорошо (и цифра, и она выглядит посуше), но по сути ситуация ухудшилась. Вот такие монодиеты – это совсем не про здоровье. Так же когда человек долго голодает. Есть лечебное голодание, мы сейчас не будем его касаться. Когда мы находимся на каких-то немножко экстремальных рельсах, это совсем не про здоровье. Это больше про силу воли, про какую-то экспериментальную историю, но со здоровьем это мало имеет общего. Я всегда говорю: «Питайтесь умеренно, разнообразно, двигайтесь много и соблюдайте суточные ритмы – и вы неубиваемы».
— Да. И самое главное, что вы даже не заметите, как похудели. В смысле, вы заметите, но на протяжении какого-то времени.
— Да.
«Во всех фруктах, особенно в семечковых, больше фруктозы. А значит, организм больше синтезирует мочевой кислоты и приближает нас к подагре»
— Условно говоря, через полгода вы заметите, что вся одежда вам велика.
— Да. И это, кстати, очень приятная и обоснованная трата семейного бюджета – смена гардероба. Про фруктовые дела. Очень важно понимать, что фрукт фрукту рознь. Во-первых, одни фрукты у нас больше содержат фруктозы, другие – глюкозы. И это очень-очень принципиально важно. Например, если мы съедаем одно яблоко в день, то это сплошная польза, если нет никаких противопоказаний, какого-нибудь обострения язвенной болезни желудка. Если мы съедаем полкилограмма яблок, то это уже хуже. И хуже не только в плане того, что мы начинаем копить лишние калории, а значит, накопится жир, – мы получаем большое количество фруктозы. Фруктоза – это топливо, это исходное сырье для синтеза мочевой кислоты. Здесь очень важно понять: в какой-то момент у человека все остановилось на мочевой кислоте. У человека и у высших приматов. А у всех остальных процесс идет дальше. И ученые долго ломали голову, зачем человеку много мочевой кислоты. Пришли к мнению... Ну, часть ученых пришла к мнению, и мне тоже кажется, что это разумно. ...что, когда мы стали есть соль, когда мы стали питаться более, скажем так, избыточно, мочевая кислота стала выполнять роль такого антиоксиданта. Сейчас же все говорят про окислительный стресс и оксиданты. Вот мочевая кислота в нормальных количествах – это прекрасный антиоксидант, который помогает нам сохранять здоровье сосудов, мозга и вообще всего организма. Но, как и все в нашем организме, мочевая кислота такая же двуликая. Когда ее становится много, она способствует массе неприятностей. Повышается давление, образуются камни в почках, например, и разрушается суставная поверхность, то есть мы теряем подвижность суставов. Развиваются артриты, артрозы...
— Подагра.
— ...и та самая подагра.
— Говорят, что боль от подагры терпеть невозможно. Не приведи господи когда-нибудь это узнать на собственном опыте.
— Подагра еще называется болезнью королей – тех людей, кто вкусно и обильно питается. И всегда называют два продукта: вино и мясо. На самом деле вино – это же производная фруктов и ягод, как правило. Так вот, во всех фруктах, особенно в семечковых: это яблоки, груши, клубника... Что у нас еще семечковое? Киви, например, айва. В них больше фруктозы. А значит, организм больше синтезирует мочевой кислоты и приближает нас к подагре. Мало того... Допустим, вишня, абрикос и особенно черешня – они же как будто слаще.
— Ну да.
— И кажется, что они опаснее. А на самом деле нет. Где больше сладости, там больше глюкозы. И вот глюкоза для человека менее опасна – ну, в определенных количествах, как и все остальное, – чем фруктоза.
— Есть даже такая формула. Возможно, она неправильна. Поправь меня, если нет. Глюкоза нам для энергии, а фруктоза – для накопления энергии.
— Тогда надо добавить «для накопления энергии в виде жира».
— Да. Именно так.
— И тогда все на своих местах. Да. Фруктоза человеку необходима. Она очень легко и быстро конвертируется в жиры. Но почти половина ее количества, которое приходит в организм, потом превратится в глюкозу и потратится в качестве энергии, если человек активен. Если неактивен, то бОльшая часть пойдет в жир. И еще часть активно превратится в мочевую кислоту. Мало того, в организме все очень хитро. Когда в организме очень много глюкозы – при сахарном диабете, допустим, – организм пытается уменьшить количество глюкозы, превратив ее во фруктозу. А дальше, если человек набрал слишком много жировой ткани и у него развился такой крайне неприятный процесс, как инсулинорезистентность, дальше эта фруктоза должна была бы превратиться... Вернее, на этом пути превращения глюкозы во фруктозу есть промежуточный продукт – сорбитол. И если инсулинорезистентность развита в организме, то все остановится на этапе этого сорбитола. И вот тогда развиваются такие неприятности, как потеря зрения, у больных диабетом.
— Господи... Зухра, давай вернемся к медведям. Честно говоря, уже немножко страшно. Мишки очень любят мед.
— Да. Там тоже много фруктозы, кстати.
— Мед – это же фруктоза.
— В большей степени.
— И проблема в том, что очень многие диабетики считают, что сахар им нельзя, конфеты им нельзя, а мед – это полезно.
— Безопасная замена.
— И медом все лечатся, в том числе и диабетики. Но это же опасное заблуждение.
— Давно уже развенчан этот миф, но, к сожалению, до сих пор есть полки, называемые «Для диабетиков», и там все на фруктозе: вафли, печенье, варенье... Все на фруктозе. Это совсем не полезно. Мало того, это сильно способствует прогрессированию диабета. Это способствует накоплению жировой ткани, а в основе диабета II типа именно ожирение. Поэтому фруктоза... Опять же, хочу призвать к тому, чтобы не демонизировать ни одно из веществ, присутствующих в нашем рационе. Просто все зависит от количества. Съесть яблоко в день... Даже есть такая пословица: «Человек, съедающий яблоко в день, в докторах не нуждается». Яблоко – да, а килограмм хоть черешни, хоть клубники – это уже не полезно.
«Яблоко лучше съесть после завтрака или после обеда, а в промежутке нужно пить напитки, прежде всего воду»
— Мы очень часто даем своим детям или себе берем какой-нибудь банан или яблоко в качестве перекуса.
— «Есть захочешь – вот тебе яблочко».
— Да, заморить червячка. Червячка мы не заморим бананом и яблоком, а вырастим трех червячков, образно говоря.
— На талии причем.
— Когда мы едим фрукт, содержащий в большем количестве фруктозу, то этот компонент, фруктоза, уменьшает в нашем организме, особенно в головном мозге, такое вещество, как малонил-КоА. Можно не запоминать эти сложные названия. Смысл в том, что чем меньше этого вещества, тем сильнее будет активирован центр голода и тем сильнее мы будем хотеть есть к следующему приему пищи. Без яблока мы бы съели меньше в обед, чем съев его между завтраком и обедом. Яблоко лучше съесть после завтрака или после обеда, а в промежутке нужно пить напитки, прежде всего воду, можно с тем же лимоном. Можно выпить чашку чая или чашку кофе, но без каких-либо дополнений. Если вы хотите кофе, вы пьете просто кофе.
— А не лучше ли просто поесть? Если захотелось есть – нормально поесть.
— Очень важное замечание. Смотри, Олесь. Если прошло три часа... Допустим, мы позавтракали в 7:00. Прошло три часа, 10:00, и мы хотим есть. Мы можем поесть: прошло нормальное количество времени, три часа. От трех до пяти – это нормальный промежуток между приемами пищи. Но если прошло 1,5 часа... А так часто бывает, когда человек съедает просто кашу. Просто кашу съел на завтрак, через 1,5, максимум 2 часа человеку захочется есть. Без белка.
— Ну что же делать?
— Правильно завтракать.
«Если человек неправильно завтракает, неправильно обедает, то он будет все время хотеть есть и будет наедать лишние калории»
— Зухра Шариповна, ну уже не позавтракал, ну вот так позавтракал.
— Если не позавтракал, то, конечно, стимулом приема пищи является голод. Но! Если человек неправильно завтракает, неправильно обедает, то он будет все время хотеть есть и будет наедать лишние калории. Вот этот очень важный принцип – сбалансированное питание – он как раз про это. Если мы едим только углеводы... А каша – это только углеводы и клетчатка. Сложные углеводы, если мы в кашу не добавили мед, например. Тогда будут и простые углеводы. ...то мы не сможем...
— Но это не очень хорошо.
— Конечно.
— А что надо добавить в кашу, чтобы это стало нормальным завтраком? Что-нибудь белковое?
— Да, можно съесть сыр. Можно съесть яйцо. И в кашу можно добавить ягоды. Допустим, в овсянку. Сезонные ягоды. Или какой-то небольшой сезонный фрукт покрошить. И тогда это будет очень правильный завтрак, потому что есть белок, есть углеводы, есть клетчатка – и в каше, и в яблоках, во фруктах или ягодах. Это сбалансированный прием пищи. Его хватит на три-пять часов. Скорее всего, на три часа. Потом у нас должен быть следующий прием пищи. Точно такой же сбалансированный. Но мы уже можем себе позволить более существенные белки. То есть мы мясо... Редко кто ест мясо на завтрак. Хотя раньше все ели колбасу и были счастливы.
— Но сейчас можно есть су-вид наш любимый.
— Да.
— Отварную курочку.
— Очень хороший завтрак, я считаю. Но людям привычнее есть что-то такое... Творог, яйцо, кашу. Лосось, например, на тосте.
— Отварной.
«Фрукты нужно есть в качестве десерта после завтрака и после обеда»
— Будет замечательно. И здесь очень важно сказать про яблоки. Чтобы не накапливать жировое депо лишнее, те же яблоки или другие сезонные фрукты: хурму, гранат, мандарины – нужно есть в качестве десерта после завтрака и после обеда. Это очень важный момент. Потому что в интернете гуляет очень упрочившийся миф, что фрукты, съедаемые за основным приемом пищи, приводят к брожению, гниению и так далее.
— Они падают на это мясо, которое долго переваривается, а фрукты ждут своей очереди и бродят кто во что горазд. Ну это же ерунда.
— Да. Это даже не примитивно – это просто ложно. На самом деле если съесть фрукт натощак, то усвоение глюкозы происходит намного быстрее, подъем глюкозы намного выше, и, соответственно, синтез инсулина тоже больше. А все-таки инсулин у нас анаболический гормон. И если мы едим только углеводы, то у нас идет энергический вектор на строительство жировой ткани. В совсем простом изложении. А если мы едим белок: мясо, рыбу, птицу, яйца, творог и т.д., – а потом в качестве десерта съедаем яблоко, другой фрукт или ягоды, то у нас усвоение глюкозы не такое быстрое, а более плавное. Подъем этого уровня невысокий. Соответственно, инсулин тоже не зашкаливает, образно говоря.
— То есть яблоки не ждут своей очереди, пока переваривается мясо?
— Нет. Это в чьей-то голове.
— Они перевариваются с первой же минуты, как попадают в желудок?
— Да.
— Слава богу, отлегло.
— Очень хорошо. И заметь, мы сегодня много улыбаемся. Может, потому что о вкусном говорим.
«Чтобы получить стакан сока, нужно выжать два или три средних апельсина. Представьте себе, какое количество глюкозы и фруктозы вы сразу получаете – это просто удар по системе»
— Да, кстати, есть еще такая неочевидная штука: те фрукты и ягоды, которые мы едим сейчас, – они совсем другие, они куда как более вкусные, более сладкие и привлекательные, чем, скажем, 10-30 лет назад. То есть, безусловно, идет селекция по увеличению фруктозы и глюкозы в наших овощах, фруктах и так далее.
— Согласна. Возможно, да.
— И вероятность зажировки с них, безусловно, выше. Ну съесть яблоко сладкое и съесть дичок, извините... очень большая разница.
— Я как-то с мандаринового дерева сняла мандаринчик в регионе, где он произрастает. И надо сказать, есть это было невозможно. Поэтому, да, селекция делает свое дело.
— Я помню... У меня есть воспоминание: когда я первый раз в жизни была в Греции, я была потрясена. Там выдавливали... На улице стояла соковыжималка, выдавливали сок из апельсинов и сразу его продавали. Я была потрясена, потому что, оказывается, свежевыжатый апельсиновый сок очень сладкий, просто невероятно сладкий.
— Хорошо, что ты вспомнила про сок, потому что тут очень важно сказать, что свежевыжатый сок часто воспринимается как элемент хорошей жизни. Иногда тоже пациенты говорят: «Доктор, я каждый день пью свежевыжатый сок». Я хватаюсь за голову, говорю: «Очень зря вы это делаете». Это можно делать в качестве какого-то такого эксклюзива. Например, я однажды была в гостинице, которая находилась в апельсиновой роще. И тоже везде стояли соковыжималки. И просто ради интереса срываешь, выжимаешь, выпил. Все. Больше не бывает ситуаций, где я пью свежевыжатые соки. Почему я так не делаю? Потому что, когда мы едим один средний апельсин, нам уже одного апельсина хватает. А чтобы получить стакан сока, нужно выжать два или три средних апельсина. Представьте себе, какое количество глюкозы и фруктозы вы сразу получаете. Это просто удар по системе.
— Удар по печени прежде всего. Потому что печень начинает перерабатывать фруктозу. И во что она перерабатывает лишнюю фруктозу? В прекрасный-прекрасный жир. Начинается та самая зажировка, с которой мы начали. Тут надо рассказать про то, что фруктоза – это такая вещь, которую придумала природа именно для того, чтобы люди, животные, млекопитающие накапливали жир. Это эволюционный механизм. И поэтому фруктоза сначала голод глушит...
— Ненадолго.
— ...а потом голод разжигает. И чем больше ты принимаешь фруктозы, тем сильнее твой голод.
— Да.
— Все для чего? Для того чтобы накопить как можно больше жира. И когда мы начинаем есть фрукты, ягоды в огромном количестве, то вступаем в этот замкнутый круг и выходим из него прекрасными манулами Тимошами.
— Но если первобытному человеку это было большой пользой, он не мог так качественно одеваться, как мы сейчас одеты... Любая одежда... Как говорят сейчас, нет плохой погоды, есть плохая одежда. Ему тогда было сложнее. И дополнительная прослойка к зиме, жировая прослойка, - она ему точно никак не мешала. Но человек в то время был очень активен физически, и у него еще сохранялся бурый жир, который максимально подавляет воспаление, то есть он балансирует эти жировые отложения, чтобы они не вредили человеку. Мы сейчас очень гиподинамичны. Мы не тратим десятой части той энергии, которую тратили наши прапрапраотцы много тысячелетий назад. Поэтому нам такое количество жировой прослойки не нужно.
«Самое страшное, конечно, в употреблении сока – это грядущая подагра»
— Зухра, ты все время говоришь: сейчас сезон мандаринов, сейчас сезон хурмы. Но сезон мандаринов и хурмы на самом деле...
— Круглый год.
— ...все время. Ты всегда можешь себе это добыть. Это, с одной стороны, круто, а с другой стороны, мы...
— А для физиологии это плохо. Когда мы с вами поели в сезон черешню, у нас образовались определенные вещества иммунной системы к этой черешне. И если продолжать ее есть... Сейчас с черешней, может, и не так все хорошо, а с клубникой, голубикой – вообще.
— И малина.
— И с малиной все отлично, всегда в доступе, просто стоит значительно дороже. И нам кажется, что это элемент красивой жизни. А как должно быть? Поели, накопили определенные вещества, потом за время отсутствия этого продукта очистились...
— Квашеная капустка.
— Квашеная капуста – наше все. Заменили все это квашеной капустой и очистили свой организм, давая иммунной системе, что называется, функционировать полноценно и свободно. А к следующему сезону, уже соскучившиеся, очистившиеся, образно говоря, пришли к нормальным продуктам. И слова «очищение», «детокс» тоже уже приобрели какой-то ругательный вариант, потому что все чего-то чистят: кто – кишечник, кто – печень, кто... не знаю, голову. Не надо этим заниматься. У нас отличная саморегулирующаяся система. Надо только ей не мешать и соблюдать сезонность. А ты часто пьешь соки, Олеся?
— Нет. Я вообще не пью соки. У меня прекрасная соковыжималка. Клянусь, я ей пользовалась примерно полтора раза. Я ее купила ровно в тот момент... так сказать, за полминуты до того, как ты мне объяснила, какая угроза таится в соке. Самое страшное, конечно, в употреблении сока – это грядущая подагра. Она неминуема, если ты каждое утро стараешься выпить... А еще знаешь какая есть история с соками?
— Давай.
— У многих людей знак «равно» между свежевыжатым соком и соком из пакетика. А сок из пакетика – это не всегда сок. Это нектар...
— Еще большее зло.
— Это действительно какая-то фракция фруктовая, в которую добавлен, как правило, кукурузный сироп. Или сахарный сироп. И так далее. То есть это вообще...
— Та же самая фруктоза в большом количестве.
— Ну, скажем так, это можно время от времени, но мы всегда должны понимать, что каждый раз это заход за черту, за ленточку. И лучше, конечно, туда очень часто не ходить.
«Жмых выбрасывается, а это вообще самое ценное, что есть во фруктах»
— Да. Еще один очень важный момент. Когда есть фрукты? Почему я всегда говорю пациентам: едим фрукты в первой половине дня? И все удивляются: в первой половине дня не очень хочется. А очень хочется вечером. Пришел домой, устал, хочется расслабиться и съесть что-то вкусненькое. А это вкусненькое, как правило, фрукты. И сладкое вообще. Почему нельзя есть сладкое вечером? У нас очень отличается активность определенных гормонов в разное время. Допустим, максимально высокая концентрация тестостерона – утром. А вечером – мало. А инсулина – наоборот. У нас активность его рецепторов минимальная утром и максимальная вечером. Поэтому большинству людей вечером и хочется сладкое. Инсулин тянет эту потребность. Он ждет этой энергии. Но не обязательно его поощрять в этом плане. Надо...
— Иначе будет что? Жирообразование.
— Да, зажировка. И мы все превратимся в Тимошу. Кстати, он такой симпатичный.
— Да! От переизбытка фруктов, фруктозы самое страшное – ожирение висцеральное.
— Не только. Висцеральное ожирение можно наесть чем угодно, если это калорийно и человек не расходует.
— Я в том смысле, что от фруктов не бывает, чтобы подкожно-жировая клетчатка увеличивалась.
— Просто организм... Как устроена система? Человек эволюционно очень много тысячелетий умирал от голода. Поэтому выработались механизмы запасать все, что приходит. Глюкоза, фруктоза, жиры – все запасется. Белок – часть запасется в качестве жиров, углеводов, запаса гликогена. То есть не весь будет усвоен. Если человек съест целую курицу, он весь протеин не усвоит как протеин. Часть пойдет в жиры. Фруктоза усвоится вся в кишечнике. И еще так устроено интересно, что очень много белков, которые нацелены... рождены для того, чтобы захватывать фруктозу, синтезируются в печени и там же действуют в большом количестве. Поэтому фруктоза, которая попадет, абсолютно вся будет захвачена и в первую очередь складирована в этой же печени. Поэтому, когда человек начинает злоупотреблять фруктами, у него развивается, как правило, такое явление, как гепатоз. Жировое перерождение печени. Еще называется «жировая дистрофия». А мы понимаем, что дистрофия – это плохо.
— Ну цирроз – это же тоже дистрофия?
— Цирроз – это конечная стадия. Сначала развивается дистрофия жировая. Гепатоз, иначе говоря. Потом развивается неалкогольная жировая болезнь печени, потом – неалкогольный стеатогепатит. А уже потом – фиброз, цирроз и т.д.
— Ничего себе ягодок поели!
— Да. Вот именно! А еще очень важно сказать, опять же, по поводу фруктов. Мы же думаем, что оздоравливаемся и получаем бомбу витаминов.
— Про соки, да?
— Да. Мы витамины-то получаем, глюкозу, фруктозу получаем. А не получаем очень ценное вещество – клетчатку. Весь этот жмых выбрасывается. А это вообще самое ценное, что есть во фруктах. Поэтому, если вы оказались под деревом и с соковыжималкой, в качестве эксклюзива выпейте этот сок, просто раз в полгода. А все остальное время ешьте фрукты. Еще что очень важно в этом процессе – жевание.
— Да. Наше любимое – 33 раза пережевать. Спрашивают, почему 33 раза. Ну просто легко запомнить. 33 раза, 33 жевательных движения.
— Считается, что это то количество, которое при употреблении жесткой пищи: фруктов, овощей, мяса... этого количества жевательных движений достаточно, чтобы перемолоть, перетереть...
— И смочить.
— Правильно, молодец. Это самый первый этап пищеварительный. ...чтобы перетереть максимально большие кусочки, чтобы все остальное уже могло быть дотерто в желудке. Хотя я как-то провела эксперимент. Это сейчас будет звучать смешно, но правда было интересно. Слива. Это кожура и мякоть. Что там жевать? Я ради эксперимента решила посчитать, сколько раз надо пожевать, чтобы перетереть в абсолютную труху эту кожуру. У меня получилось около 70 движений. Так, конечно, никто не будет...
— Зухра, ты герой.
— Я экспериментатор. Мне интересно. И на себе экспериментировать можно. Почетно, я бы даже сказала. Каждый врач – естествоиспытатель. Просто мне было интересно, сколько же надо жевать, чтобы невозможно было почувствовать большой кусочек от этой кожицы. И удивительно, аж вот столько. Столько никто не жует. Но! Если человеку стало плохо, представим себе, была рвота, обычно, глядя на то, что из человека выходит, можно четко понять, что он съел.
— Не жует.
— Не жует, да. И очень грустно за желудок, который не сможет это перетереть. Желудок – это мышца. А потом в кишечнике это все не сможет быть, скажем так, разобрано на части и усвоено. И в этой ситуации процесс гниения я еще как-то могу себе представить в толстом кишечнике. И то это больше в шутку.
— И очень обидно за наши вкусовые сосочки, которые не могут этот фрукт как следует распробовать, потому что мы ему этого не даем. Мы глотаем, как голодные волки, это несчастное яблоко, хурму, а надо бы жевать.
— Абсолютно согласна.
— Ну что, какой у нас главный вывод? Фрукты едим?
— Фруктам быть.
— Ягодам быть?
— Да. Есть их в сезон, умеренно.
— В первой половине дня.
— После основных приемов пищи. После завтрака и после обеда.
— А вечером ни-ни! Иначе зажировка.
— Иначе Тимоша.
— Да. С вами был подкаст «Обман веществ». Меня зовут Олеся Носова. И эндокринолог Зухра Павлова.