В Мордовии отбывают наказание иностранцы, совершившие преступление у нас в стране

В Мордовии существует уникальная колония. В ней содержатся только иностранцы.

Жители со всего земного шара отбывают здесь наказание за те преступления, которые совершили у нас, в России. Большинство сидят за торговлю наркотиками, но есть и убийцы, и грабители, и мошенники. Всех их по этапу доставляют сюда, в колонию строгого режима ИК № 22 УФСИН России.

Репортаж Юрия Чухина.

Развод на работу начинается ровно в 8:15. Криминальный интернационал зябко ежится на промозглом ветру. В мордовском посeлке Леплей - единственная в стране зона для иностранцев, точнее, как здесь говорят, для лиц с иностранным гражданством. По лицам, действительно, можно изучать географию: Азия, Африка, Латинская Америка, Западная Европа - 210 осуждeнных из 48 стран мира.

Эли Кац больше похож на хранителя книжной лавки. Заключeнного в нeм выдаeт разве что бирка с номером отряда на робе. Должность библиотекаря на зоне уважаемая: кто, как не библиотекарь, поможет написать, к примеру, кассацию в Верховный суд. Кац с ностальгией разглядывает глянцевую книжицу о Тель-Авиве, до конца срока израильтянину, осуждeнному за целый букет экономических преступлений, ещe 4 года. В библиотеке более 6 тысяч книг, но особым спросом пользуется одна - Уголовно-процессуальный кодекс.

Эли Кац, библиотекарь ИК № 22: "УПК, конечно, каждый читает, потому что хочет и интересуется своей судьбой, что изменилось и что написано".

Здесь же, в библиотеке, по вторникам проходят уроки русского языка. Прилежный ученик Синг Кармдип пишет мелом на доске, изучают падежи. Индиец Синг осуждeн за убийство в Москве, туда же намерен вернуться.

Синг Кармдип, осуждeнный ИК № 22: "Русским занимаюсь, учусь для чего? Он мне нужен после освобождения, в Москве будем какими-то своими делами заниматься, начну бизнес, русский мне нужен, чтобы пообщаться со своими вокруг, трудящимися по-русски".

Для тех, кто за годы неволи так и не смог или не захотел овладеть русским языком, правила распорядка дублируются на английском. Вид режима общий - "general", телефонные переговоры без ограничений - "phone coals no limit".

Звонить отсюда, в самом деле, можно в любую точку земного шара. Правда, лишь тем, кто не нарушает режим, и в то время, когда заключeнный не занят на производстве.

В Доминиканской Республике, куда сейчас звонит Фернандес, 6 утра. В посeлке Леплей время московское – 2 часа дня. Заспанный голос из трубки рассказывает последние новости: сестра родила сына, а тропический ураган обошeл стороной.

Мехия Фернандес, осуждeнный ИК № 22: "А мама сказала, что ураган далеко прошeл, что в столице только дождь был".

Тоску по родине можно попытаться утолить в тюремной столовой. По праздникам здесь разрешены национальные блюда. Афганец Абдуллах приготовил арабскую выпечку - хал.

Бесмелла Абдуллах, старший повар ИК № 22: "Конечно, это очень приятно, и воспоминание о Родине, и то время, когда человек был на свободе, и воспоминание о семье".

В комнате отдыха спутниковое ТВ, 250 каналов. Список разрешeнных к показу программ утверждeн администрацией. Серкан Гюл жадно смотрит программу новостей на турецком. На родине Серкана пальмы, синее море и жаркое солнце, а здесь я всe время мерзну, жалуется турецкоподданный.

Серкан Гюл, осуждeнный ИК № 22: "Мне 12 месяцев холодно. Люблю очень мою страну. Я хочу быстрее уехать, после освобождения сразу еду в Турцию, в Стамбул, семья у меня ждeт".

Жизнь на зоне подчинена строгому распорядку. Подъeм в 6 утра, отбой в 10 вечера. С 8:30 до полпятого - работа. Часть заключeнных занята на так называемом сувенирном участке. Трудолюбивые граждане из Вьетнама вырезают тут шахматы. Потом их продают на Арбате другим иностранцам, с той существенной разницей, что покупатели находятся на свободе. Об условно-досрочном освобождении в костeле здесь молится едва ли не каждый сиделец.

Уменне Икечукву, осуждeнный ИК № 22: "Досрочное освобождение, я очень об этом молюсь, но ситуация такая, что это решение суда. И если суд посчитает нужным, пожалуйста, если нет, по воле Бога".

Колония для иностранцев в мордовском Дубравлаге существует с 1956 года. За всю еe историю здесь был только один побег. Трое жителей Северной Кореи прорыли 30-метровый подкоп и вылезли по ту стороны колючей проволоки, после чего спокойно сдались охране. Как оказалось, на родине их ждала смертная казнь. Чтобы продлить себе жизнь и получить новый срок в российской тюрьме, корейцы и устроили побег.