Пленных советских солдат хоронили под номерами, но сейчас они обретают имена

Голландский Амерсфоорт - эта земля пропитана кровью. Здесь был концлагерь. Сами фашисты называли его адом. Жертв кузницы смерти - сотни. Но кто они – информации практически нет. Ни имен, ни фамилий. Так было до недавних пор.

Репортаж Ирады Зейналовой.

Цветы от дочерей - солдату. Они просили по телефону незнакомого голландца по имени Рэмко Рейдинг, который вдруг оказался самым родным: "Мы не сможем приехать, поклонитесь отцу за нас. Вы его нашли".

Фотография - как последняя весточка от отца: не верьте, что он пропал без вести. Он лежит здесь. Один из 865 безликих камней на Аллее русской славы на кладбище Амерсфоорт.

Список Рейдинга - 134 семьи, которым он смог ответить, где, когда и как погиб родной человек.

Рэмко Рейдинг: "Долго искали, особенно родственников Дмитрия Колынина, потому что мы думали, что он Калынин. Это было очень трудно - его родственники сейчас живут в Новгороде, а раньше жили в Вологодской области".

Лидушка и Катенька - так их звал папа, когда уходил на фронт. Последнее письмо - в 1944 году. В сером конверте похоронки - "Погиб под Великим Новгородом". Они переехали из родного села поближе к могиле отца.

Казалось, вот он, лежит рядом, но иногда и похоронки ошибаются. Пару месяцев назад - звонок из-за границы: "Я шесть лет искал в архивах. Рядовой Колынин умер через две недели после Победы от туберкулеза после освобождения из концлагеря в Голландии".

Лидия Колынина, дочь погибшего Дмитрия Колынина: "Мы думали, что наш папочка здесь лежит. Оказывается, что была ошибка, и наш папа похоронен в другом месте - за границей".

10 лет назад это было редакционным заданием молодому журналисту: "На Русской аллее все памятники безымянные, можешь хоть кого-то найти?" Первый результат его ошарашил: судя по документам, 101 советский военнопленный погиб прямо здесь, в лагере. Прах еще 764 неизвестных привезли уже после войны - из соседних лагерей, освобожденных американцами.

Из документов - только с ошибками, на слух записанные русские фамилии. Тогда 20-летний Рэмко решил: "Это моя война. Я не сдамся до тех пор, пока не верну имена этих людей их семьям".

Он помнит, как просидел первый год в архивах, зная только исковерканное переводом имя, просто набор букв. И свой первый звонок – "Ваш отец погиб в концлагере, в нашем городе". И плач взрослого мужчины в телефонной трубке. Первое имя в длинном списке Рейдинга.

Рэмко Рейдинг: "Я помню хорошо - женщина из Владимира. Я нашел ее отца, она была так благодарна, и когда я заболел сам, и она специально ехала из Владимира, чтобы мне подарить клубнички из дачи".

Историю секретного лагеря Амерсфоорт долгое время знали единицы. Теперь известно: это был штрафлагерь в концлагере, без права на выживание.

По этой дороге в 1941 году сюда привезли 101 советского военнопленного, прогнав маршем через весь город, от вокзала километрах в пяти. Фашисты прикладами отгоняли местных жителей, которые протягивали несчастным хлеб и воду. Перед входом в лагерь в толпу голодных бросили буханку хлеба, ожидая, что заключенные будут рвать друг друга как звери. Один из них поднял буханку над головой: "Это поровну, на всех хватит!"

"Да святится имя твое" - на русском языке, под голландским небом концлагеря Амерсфоорт. Те, кто выжил, собираются здесь раз в год. Рэмко на трибуне: "10 лет я искал один, может, вспомните хоть одно имя?"

Эдмунд Валленштайн, один из первых узников лагеря, заключенный № 44. В шестидесятые годы он стал "отцом" концепции европейской безопасности.

Эдмунд Валленштайн, бывший глава Еврокомиссии, бывший заключенный концлагеря: "Они умирали, и мы даже не могли им помочь. Мы поддерживали их, как могли, но они говорили только по-русски. Мы пытались записывать их имена на слух, но и из нас мало кто выжил".

Рэмко Рейдинг: "Здесь у меня есть земля, которая была на могиле на кладбище, и я хотел вам это дать".

Пелагея Васильева, жена погибшего Николая Васильева: "Спасибо, сынок! Дай бог тебе доброго здоровья! Спасибо, милый".

В маленьком мешочке - земля с могилы погибшего мужа. Рэмко объясняет: искать все труднее. Простое русское имя Николай Васильев - на поиск его семьи в Новомосковске ушло почти пять лет.

Тяжелые полки архивов - в Амерсфоорте, в Амстердаме, Берлине, Москве, Подольске - Рэмко не считал, на сколько оборотов уже повернул колесо времени.

Остался один шаг - вернуться к тому, с чего все началось, к 101 неизвестному солдату, первой группе заключенных, с которой начинался концлагерь Амерсфоорт. Ни одного имени не удалось пока отвоевать у времени.

Рэмко Рейдинг: "Я верю, что есть документы. Я верю, что есть список имени. Я думаю, что я могу найти эти документы".

Русская аллея славы в Амерсфоорте. Рэмко считает: "134 имени за 10 лет. Осталось чуть больше шести сотен". И грустно добавляет: "И один в поле воин, неправильная у вас пословица".