Репортаж об Агафье Лыковой, одной из самых знаменитых отшельниц
Сегодня нашему корреспонденту Константину Антонову удалось получить уникальные кадры о жизни одной из самых знаменитых отшельниц прошлого века. В нынешний век Агафья Лыкова, последняя из семьи старообрядцев, вошла с тем же желанием - к людям не возвращаться. Но помощь теперь она все же принимает.
С тех пор, как все родственники Агафьи умерли от гриппа, занесенного с Большой земли, в ее быте мало что изменилось. Хотя главы местных администраций готовы выстраиваться в очередь и предложить жилье. Таежница скромно отказывается стать живой достопримечательностью, к тому же без "тятенькиного благословения". При этом она понимает, что с годами управляться с огородом, курами и козами будет все труднее. Но друга жизни встретить пока не удалось...
От Таштагола до агафьной заимки, что приютилась на берегу таежной речки Еринат, сто верст. На вертолете Агафье Карповне забрасывают муку, крупу. Сейчас вот привезли сено для коз, и бородатого козла.
Приезжие: "Козел, кошек тебе привезли. Пойдет тебе такой?"
Агафья Лыкова: "Хороший!"
Показывают коробку с кошками: "Смотрите, какие красавицы".
Агафья Лыкова: "Красивые, конечно".
О кошках и охотничьей лайке Агафья тоже просила своих друзей с Большой земли. Мыши одолели, да и дикий зверь часто стал беспокоить. К тому же, Агафья - превосходный охотник, а как на косулю или кабана без хорошей собаки пойти!
Приезжий: "Медведица ходит?"
Агафья Лыкова: "Медведица, которую я притравила тут. Кажну неделю".
С годами с хозяйством все тяжелее управляться.
Приезжий: "Мука у тебя есть?"
Агафья Лыкова: "Прошлогодняя еще маленько. Вот курицам зерна нет - вот это плохо".
В доме старинные иконы под занавеской. Евангелие в кожаном переплете, в монастырской еще типографии отпечатанное. От деда оно перешло к отцу, а потом, когда умерли все ее родные от гриппа, занесенного любопытными с Большой земли, книги и иконы остались у Агафьи. Она никому не позволяет к ним прикасаться.
Из благ цивилизации согласилась принять только радиоприемник на батарейках, и ружье, чтобы на охоту ходить. Эту печку, где в старинном чугуне томится картошка, сложила сама из речных камней.
Несколько лет назад заболела сильно, пришлось согласиться слетать в больницу, но на Большой земле оставаться она никак не хочет. Говорит, тятенька благословения на то не давал.
Приезжий: Может в Киринск переедете жить?
Агафья Лыкова: "Рыбы там нету".
Приезжий: "Ну, рыбу в магазине тебе будем покупать".
Агафья Лыкова: Нет, это совсем не то.
Приезжий: "Ну, как ты тут жить-то будешь? Сколько тебе?"
Агафья Лыкова: "59-й".
К ней иногда заходят охотники или геологи, да, бывает, залетают на вертолетах - поглазеть на известную старушку. А сколько в этой избе уже пыталось прижиться народу, решившего проститься с мирской суетой, но не все выдерживают таежный быт.
Последние несостоявшиеся отшельники удрали отсюда пешком, прихватив, правда, старинную икону. Но, Агафья Карповна зла ни на кого не держит. До вертолета она не провожает. По ее понятиям, ведь и так согрешила, что и помощь приняла, и нашему миру приоткрылась. Пошла управляться по хозяйству, пока светло, а вечером, когда солнце скроется за хребтом, будет читать святое писание и замаливать грехи.