Письма, дневники и записные книжки фронтовиков — пронзительные свидетельства войны
70 миллионов писем доставляла полевая почта в действующую армию каждый месяц, и так всю войну. Ответы на сложенных в треугольник листках из школьной тетради, а еще фотографии и фронтовые дневники. Годы, к сожалению, безжалостны к ним.
То, что удалось сохранить, стало настоящими семейными реликвиями. Сегодня их владельцы делятся своими историями.
Андрей Макаревич, музыкант: "Я не думаю, что, если бы он был жив, он бы разрешил мне эту книжку вам показывать. Это для него была очень важная и очень интимная вещь. Это фронтовая записная книжка моего отца, Макаревича Вадима Григорьевича".
Ирина Антонова, директор ГМИИ им.Пушкина: "Это мой школьный товарищ. Яша Гуревич. Мы учились в одном классе. И когда началась война, его отправили на фронт. Я ему писала, он мне писал. Мы очень боялись потерять друг друга".
Лидия Федосеева-Шукшина, актриса: "Эта открыточка сохранена моей мамой, подписана 11 сентября 1943 года. То есть, когда началась кровавая битва на Курской дуге. Мамин родной брат Баранов Федор. Единственная открыточка, которая сохранилась".
Инна Макарова, актриса: "В Новосибирске был драматический кружок. Началась война. Всех наших кружковцев мобилизуют. И вот с фронта письмо! Да, от кого? От наших мальчишек! Это событие!"
Из письма солдата Федора Баранова: "Здравствуй, мама. Сообщаю, что государственный экзамен на механика-водителя танка Т-34 сдал, все на "хорошо" и "отлично". Одно радиодело на "посредственно", растерялся. 13 сентября уезжаю в другую часть. То есть, скоро буду получать машину. Когда получу, пришлю письмо. Желаю успеха и здоровья".
Из записной книжки Вадима Макаревича: "Хотелось бы, чтобы любовь здесь у нас на фронте, лишенная украшений мирной жизни, была бы такой же высокой и чистой. Она ведь так и должна быть. Эти украшения мирной жизни, билет в хороший театр, золотая пудреница, часто водят в заблуждение и того, и другого. Любовь - это самая тяжелая история. На фронте, вдалеке, ты должен испытывать ее тяжесть".
Из письма одного из участников Новосибирского драматического кружка: "Напишите, где ребята? Все ли живы-здоровы? Что играют? О чем думают? Я знаю, что мы боремся за лучшее будущее. Я, если надо, жизнь отдам за то, чтобы все мои друзья говорили со сцены словами Шекспира и Мольера, Горького и Чехова, но умирать мне не хочется. Я еще хочу переиграть все возможные и невозможные роли".
Андрей Макаревич, музыкант: "Огромное количество адресов, телефонов и песен".
Из письма младшего лейтенанта Якова Гуревича: "Дорогая Ирина. Дурацкая ночь была сегодня, не то спал, не то не спал. Во сне видал почти всех. Приехал в Москву, лечу в школу, перемена, сказал, что-то смешное. Аленушка что-то говорила мне, Шильчик пел песню. Мы с тобой подтягивали. Давыдуха гонялся за Элкой. Пришли, разбудили и поставили термометр. Короче говоря, 42. При взятии населенного пункта Н меня подстрелил "Фердинанд". Осколок в ноге".
Инна Макарова, актриса: "Марат был очень тяжело ранен, контужен и погиб. Почти все мальчики, которые были и писали письма ― погибли".
Лидия Федосеева-Шукшина, актриса: "Конечно, меня совершенно поражает то, что он написал "прощайте" в кавычках, потому что после этой открытки, видимо, он попал в такую кровавую битву, что никаких известий не было. Видимо, сгорел в этом новом танке".
Ирина Антонова, директор ГМИИ им.Пушкина: "Он все время на фронте! А его ранят! А ему надо вперед! То есть, это удивительная преданность родине, без всякого пафоса. А у него нет больше ничего, у него есть мама и у него есть мы, больше у него ничего нет. Но у него есть Родина. У него есть страна".
Андрей Макаревич, музыкант: "В 1944 году он был тяжело ранен. Домой по ошибке пришла похоронка. А через несколько месяцев вернулся он сам. Правда, без одной ноги. Ему было 19 лет".
Из записной книжки Вадима Макаревича: "Прошлое прошло, а будущее будет. Больше я ничего не знаю".