В Театре имени Вахтангова новый сезон открывается премьерой чеховского «Дяди Вани»

Не секрет, что комедия Чехова "Дядя Ваня" - одна из самых репертуарных вещей, ее играют постоянно. Существуют десятки, а то и сотни сценических версий этой пьесы, и казалось бы, найти свой взгляд и не скатиться в общие представления довольно сложно. Впрочем, актеры, занятые в спектакле, утверждают, что постановщику это удалось.

Репортаж Яны Подзюбан.

Нет права на счастье. Ни у кого. Так Чехова прочитали в Театре Вахтангова. Отправляясь на спектакль, прежним можно и не вернуться.

Режиссер-постановщик литовец Римас Туминас. Несколько лет назад его "Ревизора" на этой же сцене критики назвали самым скандальным спектаклем. "Дядю Ваню", похоже, ждет та же участь.

Сцены деревенской жизни на сцене - без быта, герои карикатурны, истории гротескны. Этот "Дядя Ваня" такой, будто не было до этого ни постановок, ни даже самой пьесы.

В спектакле, по задумке режиссера, только скрытый смысл пьесы Чехова. Без подтекста, обнаженный, и от этого жуткий. Жена профессора не беспомощна, как обычно ее играют, а беспощадна и холодна...

Доктор Астров - излишне брутален, почти ковбой. Его мужественность - пародийна, а забота - истерична...

Нянечка, которая делает массаж профессору. Профессор, который швыряет жену о стены. Жена, которая крутит спортивный обруч. Эта неприкрытая театральность нужна, считает режиссер, чтобы показать ловушки Чехова. Его шутку над читателем, над жизнью.

Римас Туминас, режиссер-постановщик, художественный руководитель Театра им Е.Вахтангова: "Сплошная игра, даже жуткая игра. Стал я не доверять той правде, которую мы воспринимать готовы от Чехова. Это все холодная ложь".

Зритель должен услышать Чехова, но не погрузиться в пьесу настолько, чтобы забыть, что это всего лишь театр. Физически тяжело разыгрывать такой спектакль.

Владимир Вдовиченков, исполнитель роли Астрова: "Тяжело распределиться, чтобы и двигаться, и говорить. Я же не театральный актер - все у меня на связках".

Сергей Маковецкий, исполнитель роли дяди Вани: "Я сам себя ловлю на мысли – "плюсонул". В смысле, получилось, но я добавил. А вот удержаться на острие - это уже виртуозное существование".

Новое прочтение пьесы у режиссера Туминаса - безжалостное. Какой он, дядя Ваня, на самом деле? Ответов столько, сколько версий на сцене. Читать по-разному позволяет сам Чехов.