В Музее изобразительных искусств имени Пушкина открылась выставка Александра Лабаса

Там же публике представлена и книга о драматичной судьбе художника, чьё имя на четверть века было предано забвению - его первая персональная выставка открылась лишь в семидесятые, когда мастер был уже в зрелом возрасте. Специально для нынешней экспозиции из Петербурга и Нью-Йорка были привезены две версии одной из самых знаменитых его работ.

Однажды художник Александр Лабас ждал на станции поезд и рассматривал кору берёзы, изучая её цвет. Услышал гудок, обернулся, и, увидев чёрную точку паровоза, замер от восторга. Буквально в тот же день и родилась картина - в кремовых тонах берёзовой коры. А вот рядом - её сестра-близнец. И вроде всё то же самое но, ясно же, что совсем по-другому.

Это можно было бы назвать долгожданной встречей спустя почти целый век. Но в том-то и чудо, что она - первая. И даже сам художник никогда не видел их вместе. Две картины, написанные приблизительно в одно и то же время - в конце двадцатых, и называются одинаково - "Поезд идёт". Впервые можно сравнить между собой, и возникает как будто бы стереоэффект - объёмный взгляд на мир глазами художника.

Первую картину купил на выставке советских художников в Нью-Йорке американский коллекционер. Правда, её нынешний владелец живёт уже в России. Но в своё время эта продажа так расстроила художника, что по памяти он написал ещё один поезд.

"Я бы, наверное, назвала эту картину "Озарение", а эту - "Воспоминание об озарении". Озарение моментальное, которое произошло, и родилась картина! И через год - воспоминание об этом озарении, об этом чуде, которое его так потрясло", - говорит Ольга Бескина-Лабас, племянница Александра Лабаса.

Александра Лабаса по-мальчишески потрясали чудеса 20-го века: паровозы, самолёты, дирижабли, корабли. Правда, технические детали ему были не так интересны, как восторг пассажиров, простых зевак или свой собственный. Дыхание времени он видел не в рабоче-крестьянских победах, а во всём, что движется, плывёт и летит. Поэтому, судьба художника была предсказуемой. Когда единственно правильным искусством стал соцреализм, Лабаса, в числе многих, отлучили от выставок.

"Меня потрясло, как человек мог почти 25 лет быть выкинутым из истории! Для художника, для писателя это же самое трагическое! Он должен выставляться, его должны видеть зрители! И если нет обратной реакции, это очень тяжело", - сказала искусствовед, автор книги "Лабас" Наталья Семёнова.

Искусствовед Наталья Семёнова в новой книге об Александре Лабасе рассказывает не столько даже о судьбе самого романтичного экспрессиониста 20 века, сколько обо всей трагической эпохе. Ведь и сам Лабас чудом спасся от сталинских лагерей благодаря таланту оформителя. Редкие фотографии его работ - диорама Киргизии для Всесоюзной выставки или панорама "Разрушенный и возрождённый Сталинград". Правда, и от прежнего взгляда на мир Лабас не отрёкся.

"Мы видим его вещи, его графику, например, военного времени. Она абсолютно в той же манере, так же хороша, так же романтична по-своему, как и графика начала 20-х", - отмечает директор Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина Марина Лошак.

Когда через тридцать лет Александр Лабас смог показать свои картины зрителям, над книгами отзывов люди едва ли не плакали от того, что были всю жизнь лишены возможности видеть эти картины. А самого художника к тому времени уже волновали города далёких времён и жители неведомых планет. Он мечтал дожить до наших дней, но, умер в начале 80-х. Мечтал увидеть новые чудеса, так нужные ему для вдохновения и счастья.