Крупный советский функционер Валентин Фалин — о тайнах переговоров времен объединения Германии
Эгон Бар, о котором упомянул Президент Владимир Путин в интервью немецкой газете "Бильдт", в момент беседы занимал уже пост министра по делам объединения Германий. Но в политике бывших не бывает. Отношения между СССР и Германией во многом в 90-е зависели от персоналий и частных бесед, и именно его называют человеком, осуществлявшим неофициальные контакты Бонна с Москвой.
О распаде Союза речь еще не шла, но все ждали перемен. Варшавский блок дышал на ладан, и немцы понимали - вакуум, который образуется на его месте, заполнится. Как и кем - нужно прощупать и обсудить заранее.
Собеседником Бара был Валентин Фалин, в тот момент – заведующий международным отделом ЦК КПСС, человек, которому Бар доверял. Уже в 1992 году Фалин переехал в Гамбургский университет по приглашению Бара, чтобы заниматься проблемами мира и безопасности. Вот что он вспоминает о переломном моменте в мировой истории.
"Имелись разные модели преодоления раскола Германии. А именно, с раскола Германии начался раскол Европы, раскол всего мира и "холодная война", которая захватила все континенты. Поэтому нужно было вот эту точку возврата преодолеть и настроиться на такое решение, за которое выступала очень большая часть немецкого населения, чтобы на месте Атлантического блока возникла общеевропейская безопасность, это называлось тогда – "общеевропейский дом". Заключительный акт в Хельсинки готовил почву для такого шага, и вот началось перетягивание каната. Общеевропейский дом для американцев был очень и очень неподходящим занятием.
Американцы делали ставку на то, что Германия будет играть ту роль, которая отводилась Третьему Рейху в борьбе с Советским Союзом. В конце 80-х - начале 1990 года имелись альтернативы тому решению, которое принял Михаил Сергеевич Горбачев, а именно, сдать все позиции, сдать всех наших друзей и тому подобное. По каким мотивам - это секрет Михаила Сергеевича Горбачева, он его до сих пор не раскрыл. Можно было защитить наши интересы, имея понимание, находя понимание в Лондоне, в частности, и Париже. Ведь Тэтчер выступала против объединения Германии, но говорила так: в крайнем случае, можно создать конфедерацию, при которой ФРГ останется в НАТО, а ГДР - в Варшавском договоре. Такую же позицию занимал президент Франции Миттеран. Он, встречаясь в Киеве с Горбачевым, сказал: Михаил Сергеевич, я предлагаю летать вместе с Берлин. Ответ был: летите, если хотите, я не полечу. Вот так. Это был крупнейший просчет, который вызвал такую цепную реакцию.
Шеварднадзе в Архыз, кстати, поехал, не имея полномочий Политбюро, не имея полномочий правительства, не имея полномочий Совета Безопасности, ни с кем. Собрал эту команду свою, полетел туда, и немцы были ошарашены. Он даже не интересовался, а есть какие-то запасные предложения? Когда немцы уходили из этого кабинета, где проходил ..., они значит , мне недавно передали свидетели, говорили, что не может быть, не может быть, мы получили больше , чем хотели, все получили. В Брюсселе Шеварднадзе сбросил, заставил Фишера, министра иностранных дел ГДР, повторить то же самое, и все пошло под откос. Я заявлял протест против этого, но мне сказали - поезд ушел. Прелестная фраза – "Поезд ушел", - рассказал Валентин Фалин.