Надежда Савченко была признана виновной по трем статьям и получила 22 года
Приговор в силу еще не вступил и она может подать апелляцию - но, судя по сообщениям из Ростова-на-Дону, где проходил процесс, она не просто вела себя вызывающе - она отказалась признать российский суд, и это ей посоветовали адвокаты. И получается замкнутый круг - не признав суд, обжаловать его решение она не может.
Небольшой городок в Ростовской области никогда прежде такого не видел. Перекрытые улицы, полицейское оцепление, бойцы спецназа. Делается все, чтобы не допустить провокаций. И, с другой стороны, - огромное количество журналистов со всего мира, приехавших освещать этот процесс.
Судью и прокуроров снимать нельзя из соображений безопасности, за этим строго следят приставы. Надежда Савченко перед десятками камер на скамье подсудимых ведет себя, словно актриса на сцене, а не обвиняемая в убийстве мирных граждан.
"Убивала ли я? Да, я убивала. Я шла и смотрела, где подбиты БТРы, и, понятное дело, что если это уже война, то я говорила - правее, левее. Да, это работа наводчика", - сказала Надежда Савченко.
Такая откровенность — только на первых допросах. Корректировала огонь по безоружным людям – жителям Луганской области, бежавшим из-под обстрела украинского батальона "Айдар", и репортерам – это бегство снимавшим. Но на суде обвиняемая резко меняет показания.
"Наводчиком артиллерии никогда не была. Я авиация, а не артиллерист", - сказала Надежда Савченко.
17 июня 2014 года, окрестности поселка Металлист. Мины прилетают прямо в толпу людей. Среди них наши коллеги – журналисты ВГТРК Игорь Корнелюк и Антон Волошин. Из всей съемочной группы выжил только оператор, который и снял страшные кадры.
Попадание точечное, огонь по людям "Айдар" вел прицельно, а корректировала его именно Савченко, - к таким выводам пришло следствие. Ни к авиации, ни к украинской армии вообще на этой войне она не имела никакого отношения. В Донбасс отправилась не по приказу, а по собственной воле, взяв отпуск.
"Когда парни и девушки, которые не служили в армии, не получают зарплату, приходят сюда, чтобы исполнить свой патриотический долг, а армия сидит и ждет приказа, это просто вопиюще неправильно", - сказала Надежда Савченко.
О запредельной жестокости бойцов "Айдара" говорили местные жители и писали международные правозащитные организации. Пытки, грабежи, изнасилования, убийства. Оказавшиеся на передовой головорезы не подчинялись никому.
"Это не Европа. Здесь немного по-другому, здесь война. Законы поменялись, порядки упростились… Если захочу, я могу Вас прямо сейчас арестовать, надеть мешок на голову и запереть в подвале на 30 суток по подозрению в содействии сепаратистам", - сказал командир батальона "Айдар" в беседе с исследователем "Amnesty International".
Вот, что говорят о батальоне его бывшие бойцы:
"Вольница в худшем понимании. Многие – люди с деформированной психикой. Им бы проходить реабилитацию, а они получили в руки оружие. Я сам слышал, как одну из пленных насиловали. Я слышал и о других случаях изнасилований, ближе к фронту, которые преподносили как геройство и забавное приключение".
В батальоне Савченко очень быстро становится одним из лидеров. Сперва обучает новобранцев, командует подразделением, потом становится замкомандира. Опыта, судя по всему, набралась в Ираке, в составе другого украинского добровольческого батальона.
"Я хожу, пью сок и поднимаю простыни, которыми укрыты трупы, и говорю - этого узнала, этого узнала, мне говорят - ну у тебя и нервы", - рассказала Надежда Савченко.
Крепкие нервы и никакого сострадания. Так описывает свою встречу с Надеждой Савченко священник из Луганска.
"Лично она предлагала всю нашу группу сдать на органы, чтобы заработать денег. Лично она предлагала расстрелять нас, когда они не согласились сдавать нас на органы. У нас на головах были мешки. Она подходила сзади и била нас по детородным органам. Мы хоть и видели ее только в те моменты, когда сползали мешки с голов наших, но мы и слышали, как к ней обращались и говорили, и ее голос я не забуду до конца дней своих", - рассказал священник Владимир Марецкий.
Уже эти показания могли бы лечь в основу уголовного дела, но на Украине Савченко как героине войны давно выписали индульгенцию. А в Ростовской области ее судили за наших.
"У нас есть норма в Уголовно-Процессуальном кодексе, которая предусматривает ответственность лиц, совершивших преступление в отношении российских граждан, либо если эти преступления затронули интересы РФ. Это не только наша практика, это и международная практика, это практика тех же США, юрисдикция которых распространяется вообще, по сути дела, на весь мир", - говорит юрист Илья Ремесло.
Три статьи: "убийство" (Корнелюка и Волошина), "покушение на убийство" (выжившего оператора Виктора Денисова) и "незаконное пересечение границы" - следствие установило, что в Россию она проникла под видом беженки. Донецкий городской суд признал Надежду Савченко виновной по всем пунктам обвинения и приговорил к 22 годам колонии.
После оглашения приговора Савченко в очередной раз пригрозила начать сухую голодовку. Правда, несмотря на регулярное, по ее словам, голодание, на суде не производила впечатления изможденного человека.
"Голодовку без воды - это медицинские показания - человек выдерживает максимально (это здоровый человек), не более 72-80 с хвостиком часов, не больше, после чего начинаются необратимые изменения в организме без воды, - говорит журналист Олег Лурье, сам когда-то державший голодовку. - По Савченко мы этого не видим".
Из всего процесса Савченко пыталась сделать шоу. Ругалась с судьей, корчила рожи, пела и громко смеялась. Группа поддержки прямо в зале суда разворачивала украинский флаг, провоцируя приставов. А адвокаты, с самого начала заявившие, что их цель – не защита Савченко, а дискредитация процесса, как могли, подыгрывали подопечной. Стояли спиной к судье, читали журналы и смотрели в телефоны во время заседаний, пытаясь превратить дело об убийстве в фарс.
Весело было и украинским журналистам. Их на оглашении приговора было больше, чем российских. Работали на общих основаниях, без всяких притеснений. С коллегами из России общались надменно, а временами и вовсе – по-хамски.
Эксперты считают: суд над Савченко может стать сигналом для многих на Украине, где, похоже, забыли, что военные преступления не имеют срока давности.
"Впервые один из украинских карателей за военные преступления понес наказание. Как мы знаем, сейчас Следственный комитет расследует еще 57 уголовных дел, связанных с военными преступлениями. И вот теперь те, кто действует на той стороне, очень серьезно задумаются", - говорит заместитель директора Института стран СНГ Игорь Шишкин.
Приговор вступает в сиду 3 апреля, и если защита Савченко его не опротестует, то уже через неделю осуждённая будет этапирована в колонию, где начнёт отбывать свой срок. Что же касается возможности обмена Савченко на российских граждан, задержанных на Украине, то в Кремле отметили: такие решения могут быть приняты только на высшем уровне.
"Российская сторона будет действовать в строгом соответствии с национальным законодательством. В остальном решение может принять только Президент", - сказал Дмитрий Песков.
Другой вопрос: нужна ли украинским политикам Савченко на свободе?
"Савченко на Украине не выгодна никому, потому что она готова спутать, смешать любые политические расклады своей непредсказуемостью, своим радикализмом, своей нарванностью", - говорит политолог Владимир Скачко.
Зато пока Савченко за решеткой, очень удобно набирать политические очки. Ее скорое вызволение из российской тюрьмы наперебой обещают все сколько-нибудь значимые фигуры на Украине.
Савченко, к слову, уже делегату ПАСЕ, сулят большую политическую карьеру и даже просят назначить ее на должность Генпрокурора. Но есть и другой – самый неприятный для осужденной — вариант. Когда шумиха уляжется, о ней просто забудут.