Миллионы французов в прямом эфире смотрели, как Доминик Стросс-Кан уходит из политики
Доминик Стросс-Кан, который из-за громкого сексуального скандала лишился поста главы Международного валютного фонда и президентских амбиций, решил прервать многомесячное молчание. О том, что произошло в одном из отелей Нью-Йорка, он рассказал в лучшее эфирное время на французском телевидении. Столько зрителей у экранов не собиралось уже 6 лет.
Эти 24 минуты в прямом эфире оказались круче любой мелодрамы и даже финала чемпионата мира по футболу. 13,5 миллионов человек или каждый пятый француз следили за публичным покаянием Доминика Стросс-Кана. Рейтинг рекордный. Ведущая начинает с вопроса, который уже 4 месяца не дает покоя французам: "Можете ли вы нам сегодня сказать, что же все-таки произошло в номере 2806 в субботу 14 мая?"
"То, что произошло, не было ни насилием, ни принуждением, ни каким бы то ни было преступлением. То, что случилось, это не просто неподобающая связь, а ошибка по отношению к моей жене, моим детям и моим друзьям, а также по отношению к французам, которые возложили на меня надежду перемен", - отвечает Доминик Стросс-Кан.
Клер Шазаль: "Вы говорите, не было насилия, но прокурор заявляет, что все произошло очень быстро. То есть это было за деньги?"
"Нет, не за деньги. Была ли это слабость? Нет, скорее не слабость, а моральная ошибка, за которую мне стыдно. Я сожалел о ней все это время, все эти 4 месяца, и думаю, буду сожалеть всю мою жизнь", - признался Стросс-Кан.
К этому интервью Доминик Стросс-Кан готовился тщательно. И это видно: после вопроса "Не было ли американское правосудие слишком суровым по отношению к нему", Стросс-Кан делает прямо-таки театральную паузу.
"Мне было страшно. Очень страшно. Когда вы попадаете в челюсти этой машины, вам кажется, что вас могут перемолоть. Меня растоптали и унизили до того, как мне позволили сказать хотя бы слово", - ответил Доминик Стросс-Кан.
Под его рукой - доклад прокурора Нью-Йорка. Он обращается к нему постоянно. В этом документе, по словам Стросс-Кана, с него сняты все обвинения: "ни царапин, ни ран, ни других следов насилия" на теле Нафиссату Диалло не обнаружено. Женщина солгала. Доминик Стросс-Кан не исключает, что из меркантильных соображений. Адвокаты истицы возражают.
"Доминик Стросс-Кан превратил доклад прокурора в волшебную губку, которой он пытается отмыться от всего, что произошло в Нью-Йорке, в то время как он на самом деле не ответил ни на один из вопросов", - говорит Тибо де Монбриаль, адвокат Нафисату Диалло.
"Никакой импровизации в его ответах. Все было таким искусственным, что верится во все с трудом", - сказала лидер Народного фронта Марин Ле Пен.
То, что ДСК будут спрашивать ровно то, о чем он сам готов говорить, было ясно с самого начала. Ведущая в студии Клер Шазаль - давняя подруга жены ДСК Анн Санклэр, лицо заинтересованное и сочувствующее. В эфире главной новостной программы она уже 20 лет. Не скрывает, что ей 55, что ее последний муж, известный манекенщик, на 20 лет ее моложе. Так что чувственные порывы ей и самой не чужды.
На вопрос ведущей "Вы думаете, это была ловушка или заговор?", Доминик Стросс-Кан отвечает: "Ловушка? Возможно. Заговор? Посмотрим. Но знаете, в этом деле есть темные места. Я вам приведу пример таких темных мест. На 12-й странице этого доклада прокурор говорит, что Кеннету Томпсону, адвокату Нафисату Диалло, была дана информация о всех передвижениях в отеле. Когда я попросил предоставить эту информацию, мне отказали. Я бы хотел знать, почему они решили помочь той, что выдвинула против меня обвинения, а не сотрудничать со мной".
Французские газеты расстащили интервью на цитаты. Два момента, когда Доминик Стросс-Кан казался искренним: когда говорил о жене и об экономике. Анн Санклер - замечательная женщина, - сказал он, - без помощи которой он вряд ли бы все это выдержал. Стросс-Кан признался, что баллотироваться в президенты не станет. И не намерен никому из соратников по Соцпартии оказывать поддержку. Однако судьба страны и Европы ему не безразлична. ЕС грозит резкий скачок инфляции, высокая безработица, развал социальной системы, поскольку европейские политики, по его словам, действуют либо слишком робко, либо слишком поздно.
Финал интервью все-таки выдал в Стросс-Кане политические амбиции. Но пока остается неясным: сможет ли он однажды вернуться в большую политику или так и останется человеком, который имел многое и потерял все.