Репортаж из Луганска. Как выжить в городе, из которого ушла жизнь?
То, что два крупнейших города Донбасса не могут выжить без гуманитарной помощи, очевидно уже всем. То, что происходит в Донецке и Луганске, нельзя назвать иначе, как гуманитарной катастрофой. Даже Киев после месяца проволочек отправил 60 грузовиков с продуктами в Луганск. Полумиллионный город сегодня на грани выживания.
Местные жители пытаются хоть как-то вдохнуть в него жизнь и просят о помощи всех, кто готов услышать.
Дорога домой начинается в пограничном пункте "Донецк-Изварино". Кто-то приехал на машине, кто-то пришел пешком. С собой то, с чем они впопыхах покидали свои дома, спасаясь от бомбежек. Несмотря на то, что пограничники пытаются пропустить очередь побыстрее, приходится стоять часами. Что их ждет там, с другой стороны границы, не знает никто - с большинством городов нет телефонной связи. Но, тем не менее, они возвращаются, зная, что дома и стены помогают, если они не разрушены.
Первая остановка - полуразрушенный дом под Краснодоном. Последний шанс купить бензин. Продавец, пока заливает бак, говорит об уже привычном здесь и пока непонятном для тех, кто перешел Рубикон только что.
Возвращаясь, они едут по дорогам, разбитым танками, вдоль выжженных полей, оборванных линий электропередач, на обочинах - воронки и снаряды, взорванные дома. И это выглядит как короста на незажившей ране, которая может открыться в любой момент. Так теперь выглядит их дом и их земля.
Исчезнувшая цивилизация - когда башни танков и гусеницы бронемашин, хвосты снарядов и гигантские гильзы - повсюду, как ржавые свидетели и участники битвы миров. Когда привычное - поставить чайник - превращается в мечту. Когда город - это набор мертвых каменных монстров, когда деревенская околица - груда камней, на которой нужно продолжать жить.
Те, кто возвращается, уверяют: самое страшное уже позади, они уже пережили многое, нужно вернуться домой, чтобы начать жизнь заново. Но, судя по всему, для многих возвращение - это не конец хождения по мукам.
Линия фронта здесь прошла прямо под окнами. С одной стороны – "Айдар", с другой - ополченцы. Та же самая тонкая красная линия разделила и их - тех, кто остался, и тех, кто вернулся.
В развалинах - та самая гражданская война, когда брат на брата. Когда за то, чтоб "Айдар" не разграбил дом, показывают на дом соседа. На безлюдных улицах сейчас человек с ружьем смотрится привычней, чем человек с телефоном. Когда где-то прорезается связь, пытаются дозвониться хоть кому-то - мы живы. В нескольких районах бывает свет и даже вода. Туда идут через весь город напроситься на помывку и зарядить мобильный - вдруг связь появится еще раз.
На здании местной администрации - крошечные весточки из той, давно забытой жизни, в которой два долгих месяца бомбежек - вечность. Слушайте местное радио, о судьбе пропавших обращайтесь.
Привычные уже меры против нарушителей - кто будет разбрасывать мусор, пойдет разбирать завалы.
Слепые светофоры и признак новой старой жизни - редкие маршрутки, горючее для них выдают по законам военного времени под личную ответственность водителя. Нарушителей снова на завалы.
Центральный рынок Луганска - сердце города. Вход на рынок через сожженные ряды, сюда попал снаряд, рядом уже идет торговля.
За тем, чтобы цены держались, следит комендант рынка. Пойманных спекулянтов - туда же, куда и остальных нарушителей - разбирать завалы.
Ополченцы обещали, что в конце месяца начнут платить пенсии и пособия, а пока гуманитарная помощь. Занимать нужно с ночи. Главное - успеть вернуться до комендантского часа домой по ослепленному черному городу.
Возвращаясь, они надеются, что дети смогут в луганских школах пойти первый раз в первый класс. Одна из них была построена до Второй мировой войны, здесь учился лейтенант Дольнов, который повторил подвиг Николая Гастелло. Во время Второй мировой здесь располагался госпиталь для советских солдат.
Учебный год в луганских школах обещали начать 1 октября, но за эти парты никто не сядет. Если кто-то из 700 учащихся остался в городе или вернулся с родителями, им явно нужно другое учебное заведение - месяц назад сюда прямой наводкой попал снаряд. В тот момент здесь работало бомбоубежище.
Четыре школы открыты уже сейчас, но детей туда отводят неохотно - страшно. Возвращаются и учителя, они стараются верить - впереди, когда-нибудь, их ждет только счастье. Все, что остается сейчас, - жить и ждать возвращения цивилизации.