Внуки раскулаченных пытаются вернуть то, что когда-то присвоило государство

Вернуть себе то, что у предков отняла советская власть, пытаются некоторые жители Вологодской области. Но усесться возле камина в родовом гнезде можно, только пройдя через мучительную процедуру сбора бесчисленных справок, согласований и долгую судебную тяжбу.

Мельница, амбар и несколько гектаров земли - всё это когда-то принадлежало деду Бориса Круглова. Безработный бухгалтер недавно остался единственным наследником известного когда-то на всю округу сапожника Ивана Лялина. Благодаря своему ремеслу он сколотил целое состояние - за лялинской обувью сюда, в деревню Ушаково, покупатели приезжали за сотни вёрст.

Борис Круглов: "Пара сапог стоила пять рублей. Три пары сапог - можно было корову купить. Можно представить, какие были доходы".

Всё, что сейчас осталось от хозяйства, это старенький дом и огород. Борис считает, что в начале прошлого века богатого сапожника незаконно репрессировали - раскулачили, земля и часть построек тогда отошли местному колхозу. Уже несколько лет он собирает архивные документы, чтобы в суде добиться реабилитации деда, а заодно вернуть хотя бы часть имущества, которое принадлежало Лялиным.

Вот один из документов, которые удалось найти Борису Круглову - протокол собрания деревенской бедноты 1931 года. В нем в зажиточном хозяйстве Лялиных числится дом, амбар с овином и 4,5 гектара земли. В таком же документе 1938 года амбара с овином уже нет, а земли осталось всего 25 соток.

Борис Круглов: "Хотелось бы вернуть землю и то, что было реквизировано у дедушки в 1930-е годы".

Участок земли, которым якобы владели Лялины, уже много лет в собственности местной администрации. А здесь только разводят руками - как вернуть землю, если ни в одном документе не указаны границы бывших владений? К тому же в архивах нашлись бумаги, согласно которым Иван Лялин даже при новой власти не бедствовал.

Сергей Старостин, заместитель начальника отдела специальных фондов реабилитации жертв политических репрессий информационного центра УВД по Вологодской области: "В хозяйстве имелись и постройки, и скот, и земля, поэтому говорить о раскулачивании и конфискации не приходится".

В то, что дед сам отдал землю и мельницу, Борис Круглов не верит и надеется всё же найти документальное подтверждение того, что имущество семьи конфисковали незаконно.

А вот Лилия Хвалдина из Сысерти сумела доказать, что ее прадеда в своё время раскулачили. Меньше года потребовалось пенсионерке, чтобы подтвердить в суде свои права наследницы и переехать из городской квартиры в родовую усадьбу.

Лилия Хвалдина: "60 лет домом пользовалось государство. Положительное решение суда - несказанная радость. 50 свечей в церкви поставила".

У прадеда Лилии Дмитриевны, Алексея Пороскова, роскошный дом с камином отобрали, а самого выслали в другой город. К счастью для наследницы, все документы о раскулачивании сохранились.

Лилия Хвалдина: "Я ходила в суд как на работу - каждый день. Каждый день, потому что то ту справку, то другую справку нужно было. И в суде ко мне по-разному относились: кто-то меня поддерживал, кто-то считал, что авантюристка".

По закону о реабилитации жертв политических репрессий, их родственникам нужно собрать множество документов - от справки о составе семьи до материалов уголовного дела - только тогда есть шанс восстановить историческую справедливость и вернуть имущество.

Олег Лазаренков, адвокат: "Сколько ходьбы, маеты, времени и средств для того, чтобы получить информацию о факте реабилитации, о размере имущества. Это еще надо ведь подавать в муниципальную комиссию по месту о том, что лицо подлежит реабилитации. Если отказ, то в суд".

Да и само наследство может оказаться куда скромнее, чем думают родственники. По закону, если, к примеру, строение, принадлежавшее репрессированному, было разрушено, его потомкам достанется только денежная компенсация - максимум 10 тысяч рублей. И юристы советуют всерьез оценить шансы на успех дела, прежде чем начинать судебную тяжбу. Ведь в результате вместо того, чтобы оказаться перед камином в родовой усадьбе, можно получить в наследство только дедовы сапоги.