Эти Диалоги — записанное на камеру интервью Евтушенко, которое стало своего рода исповедью о прожитом. Родилась идея Диалогов при необычных обстоятельствах. Евтушенко, начиная с 70-х годов, полемизировал с Иосифом Бродским — единственным поэтом, которого считал себе ровней и соперником.
Этот заочный спор Евтушенко с Бродским сводился по сути к главному вопросу — болевой точке: кто из них является первым поэтом современной России. В этом споре важнейшее значение приобрели опубликованные много лет назад диалоги Иосифа Бродского с Соломоном Волковым.
Писатель, музыковед Соломон Волков получил известность как интервьюер Дмитрия Шостаковича («Свидетельство») и Иосифа Бродского («Диалоги с Иосифом Бродским»). Обе книги, вышедшие за рубежом еще в советские времена, вызвали большой резонанс. Беседы с Шостаковичем радикально изменили имидж композитора на Западе, а беседы с Бродским — «расшифровали» личность поэта для широкой аудитории. Обе книги стали для России культурологическими вехами.
Толчком в создании этого фильма стало письмо Евтушенко Волкову:
«Дорогой Соломон! У меня есть к тебе предложение. Я готов к разговору. Если тебя это заинтересует, наш разговор станет единственным большим интервью, подытоживающим все эти 80 лет жизни поэта, которого при жизни называют великим в разных странах. А правда это или неправда — надо еще разобраться.
Я благодарен тебе на всю жизнь за то, что ты — единственный человек на свете, который возражал Бродскому, когда он незаслуженно оскорблял меня. Это в моих глазах дорого стоит. Ни в коем случае это интервью не связано ни с какими мстительными мыслями. Я считаю Бродского человеком, с которым мы еще не договорили. (…) Может быть, эта история, которая произошла между нами, (…) послужит предупреждением всем другим, (…) чтобы не терять друг друга при жизни. Не терять взаимопонимания».
Они встретились в городе Талса, штат Оклахома, где Евтушенко жил и работал к тому времени более двух десятков лет. Эта напряженная беседа, которая длилась десять дней и уложилась в 50 с лишним часов, проходила в присутствии корреспондента Первого канала Анны Нельсон, которая как раз начинала работу над трехсерийным документальным фильмом. Итогом стала самая подробная, искренняя и эмоциональная киноавтобиография поэта — начиная с его детства до последних событий. Зритель увидит Евтушенко, откровенно рассказывающего о многих, прежде скрытых эпизодах своей длинной жизни. В фильме использованы уникальные фото- и видеоматериалы.
На вопрос, не повлияло ли присутствие камер на ход разговора Волкова с Евтушенко, Анна Нельсон отвечает: «Напротив, камеры придавали остроту диалогу, они подстегивали тяжело больного Евтушенко к еще большей эмоциональности и откровенности. Все участники съемки оказались свидетелями некоторого чуда: по команде "Мотор!" Евтушенко мгновенно преображался, забывая о своем возрасте и недуге. "Свет Юпитеров" вливал в него силы».
По словам Волкова, перед ним во всей ее яркости и противоречивости раскрылась не только личная судьба Евтушенко, но и значение и уникальность всей эпохи 60-х годов, которая после многих лет недооценки и ироничного к ней отношения, вновь предстает перед нами как один из важнейших этапов жизни России в XX веке.
Часть первая
В первом фильме Евгений Евтушенко рассказывает о своей подлинной фамилии и о разводе родителей, которого не было; о событиях в Чехословакии и о том, как он оказался на грани самоубийства; о том, как его дядя поразил американского писателя Джона Стейнбека; о браке с поэтом Беллой Ахмадулиной и Галиной Сокол-Лукониной; о процессе над Синявским и Даниэлем и тайной беседе с Робертом Кеннеди; о столкновении с Хрущевым на встрече вождя с творческой элитой.
Часть вторая
Во втором фильме Евгений Евтушенко рассказывает о поездке во Вьетнам во время войны с США, о браке и разводе с ирландкой Джоан Батлер, о многочисленных влюбленностях, об отношениях с Владимиром Высоцким, о том, как обвинил известного поэта в плагиате, о вербовке в осведомители КГБ, первом выезде за границу и работе на Кубе во время Карибского кризиса, о четвертой жене — Маше и жизни в американской провинции.
Часть третья
Сумасшедшая жизнь Евтушенко оставила тонны свидетельств его всемирной славы. С фотографий он улыбается в обнимку и с президентами, и с повстанцами, с работягами и аристократами, со всеми писателями, большими и маленькими, с друзьями и врагами. Но среди этих фотосувениров нет ни одного снимка с Иосифом Бродским. А ведь отношения с Бродским стали, без преувеличения, главной драмой жизни Евтушенко.
«Судьба так распорядилась, — говорит Соломон Волков, — что я оказался единственным собеседником обоих, и теперь, как некий медиум, я могу попытаться восстановить ход событий этой болезненной истории, не склоняясь ни на чью сторону. Бродский когда-то говорил мне, что жизнь на Западе поставила нас в позицию наблюдателей на вершине холма, с которого видны оба его склона. И быть может, вместо какой-то одной последней истины, которой на самом деле и не бывает, мы увидим одни многоточия.
Но сейчас, перечитывая письмо Евтушенко, приглашающее меня к нашему с ним диалогу, я понимаю главное его желание — напоследок объясниться с Бродским. Хотя бы и через меня. Выходит, он пригласил меня на свою исповедь».
