Сергей Филин рассказал о своем самочувствии и возвращении в Большой театр

Сергей Филин, которого в воскресенье выписывают из клиники, уже сейчас активно занимает подготовкой новых спектаклей. Он решает организационные вопросы гастролей в Лондоне. Художественный руководитель балета Большого театра, которому преступник плеснул в лицо кислотой, перенес три операции на глазах. В понедельник он отправляется в Германию на реабилитацию. А сегодня Сергей с помощью скайпа ответил на вопросы нашего корреспондента Дениса Давыдова.

Вопрос: "Сергей, как ваше самочувствие? Духом не упали?"

Сергей Филин: "Даже не сомневайтесь, каждое утро специальные упражнения со стулом в руках для укрепления кисти. Так что всё нормально".

Вопрос: "Что со зрением? Вы уже пробовали открывать глаза?"

Сергей Филин: "Мне ни в коем случае нельзя открывать глаза. Потому что была операция. Например, сегодня, когда я проснулся, я открывал глаза очень осторожно, конечно. Так через такую как бы белену, вот знаете, как будто мыло попало в глаза. Конечно, я что-то вижу. Но, разумеется, говорить пока о каком-то хорошем зрении пока не могу".

Вопрос: "К вам в больницу приходят следователи, какие у них версии произошедшего, и кого, возможно, подозреваете лично вы?"

Сергей Филин: "Последняя наша с ними встреча меня действительно очень сильно удивила, потому что уже не я рассказывал им о том, что я мог бы предположить и какие мои мысли, а уже они рассказывали мне возможные направления и развитие этого подобного сюжета. Поэтому я могу сказать только о том, что я удивлен той работе, которая проделана. Мне кажется, что уже в ближайшее время не только я, но и все мы получим ответы на те вопросы, которые нас интересуют".

Вопрос: "Но ваши предположения совпадают с теми фактами, которые озвучивают вам следователи?"

Сергей Филин: "Да".

Вопрос: "А вам не страшно будет возвращаться после случившегося на работу в Большой театр?"

Сергей Филин: " Вы знаете, не страшно будет возвращаться в Большой по одной простой причине, что у меня до сих пор нет ощущения, что я из него ушел. Практически от каждого человека, работника Большого театра я получил либо письма, либо звонки, либо хоть какие-то теплые слова в мой адрес и поддержку для скорейшего выздоровления. Поверьте, для меня это самое важное, это то, что заставляет сегодня меня как можно быстрее встать на ноги. И я вам могу сказать, что никакой боязни, никакого страха у меня, конечно же, нет".