Бизнесу в США предложено включить в руководство представителей расовых и секс-меньшинств
В США новые требования к большому бизнесу. Компаниям, чьи акции торгуются на одной из ведущих бирж, рекомендовано иметь в руководстве представителей расовых и сексуальных меньшинств. Такое принуждение к толерантности меняет сознание американцев, и некоторые из них уже с юности уверены: если сменить пол или ориентацию, карьера пойдет в гору.
Сотрудники магазина товаров для дома были немало удивлены, когда их менеджер Марк Сомервиль вдруг стал Мэган и, сменив пол, начал регулярно посещать дамскую комнату.
«Я была очень воодушевлена сменой имени и тем, что я, наконец, могу быть собой. Но на работе мне сказали, что я не могу использовать женский туалет и мне надо, как и прежде, ходить в мужской», — недоумевает Мэган Соммервиль.
10 лет она судилась с работодателем, кстати, так и не уволившись. Итоговое решение: магазин заплатит 220 тысяч долларов за моральный ущерб. И, наконец, откроет экс-Марку доступ в женскую уборную.
«Думаю, теперь другие работодатели в Иллинойсе подумают дважды, прежде чем дискриминировать людей, запрещая им пользоваться туалетом, который соответствует их гендерной идентичности», — заявляет юрист Патриция Эрнандес.
Выходит, важно не то, кем ты родился, а кем себя ощущаешь. Политики-демократы продвигают тезис: человеческий пол уже не столько биологическое понятие, сколько социальная роль.
В стандартной анкете Департамента здравоохранения штата Нью-Йорк такие заполняют, например, перед получением вакцины от COVID-19. Нужно отметить свой пол при рождении. Варианты, кроме очевидных «м» и «ж», есть еще «интерсекс» — то есть человек со смешанными половыми признаками. Соседний столбик: «ваш текущий гендер». И вот тут настоящее богатство выбора: ну, понятно, женщины-мужчины, а еще — «трансгендерный мужчина», то есть была «ж» — стала «м»; «трансгендерная женщина» — был «м» стал «ж»; а еще — небинарная личность, то есть не считающая себя ни мужчиной, ни женщиной. И еще варианты: «не определился» и, для тех, кому не хватило, «иное».
И на это уже много где смотрят. Вот крупнейшая фондовая биржа NASDAQ ввела новое требование для компаний, чьи акции там торгуются:
«Предприятия, представленные в NASDAQ, должны стремиться к тому, чтобы иметь в совете директоров по крайней мере двух членов, отражающих многообразие: как минимум одного директора, считающего себя женщиной, и как минимум одного директора, идентифицирующего себя как представителя расового меньшинства или ЛГБТ».
Тем, у кого недобор по квотам, надо срочно двигать в начальство, ну, к примеру, афроамериканцев и лесбиянок. Неудивительно, что многие с юности рассматривают принадлежность к меньшинству как пропуск в социальный лифт на самый верх.
«Нужно примкнуть к меньшинству, чтобы быстрее получить признание в обществе. Не то чтобы все вдруг стали лесбиянками, некоторые объявили себя трансгендерами», — отмечает научный журналист Эбигейл Шриер.
Для тех, кто по старинке считает, что между трансгендерной девушкой и обычной все-таки есть разница, даже слово специальное придумали: «трансофобы».
«Меня спрашивают: «Ты бы стал встречаться с женщиной-трансгендером? — Я говорю: «Нет». — «Почему? Она ведь женщина». — Я такой: «Нет, для меня она не настоящая женщина». — «О, да ты просто трансофоб», — рассказывает блогер Кайл Ройс.
Для прогрессивно мыслящих американцев если мужчина не хочет ходить на свидания с женщинами, которые до гормональной терапии были такими же мужчинами, как и он, это явная дискриминация.