Развязка процесса по делу Михаила Ефремова уже близко
Убийство человека и убийство репутации. В деле Михаила Ефремова финальный эпизод. Одиннадцать лет колонии требует обвинитель. Во вторник вынесут приговор. Второй месяц длится судебный сериал, громкий, абсурдный, скандальный.
Главные персонажи этой трагедии превратили ее в фарс. Алкоголь, неправильный выбор людей, на которых можно опереться в тяжелую минуту, история о преступлении и наказании. Причем наказание не только то, которое определит суд. Потерять самого себя, оставить в памяти именно такую роль.
Если поэт, по мнению Сергея Есенина, это «божья дудка», то коммерческий проект «Гражданин поэт», по аналогии, можно было бы назвать «оркестром божьих тромбонов», например, в его составе было несколько стихотворцев, попеременно, звукорежиссер и настоящий заслуженный артист России. Звучание ля-мажор, переходящее в нравоучительный минор.
Читать стихи со смыслом и чувством действительно ведь призвание Михаила Ефремова. Вот как он прочитал стихотворение, которое написал сам, как сказал, на девять дней со дня смерти Сергея Захарова, погибшего в ДТП с участием ефремовской машины: «Сергей, мы не были знакомы. Наше знакомство стало ужасным. Я был в состоянии алкогольной комы, а ты погиб совершенно напрасно. Господи, дай мне немного сил, а Сергею рая. Сергей, я не прошу у тебя снисхождения. Я омерзительный, пьяный, ужасный не человек. Ваша честь, я признаю свою вину, я искренне раскаиваюсь в том, что я сделал, если это сделал я».
Оговорка, это вот «если это сделал я», будто бы тоже из сценария проекта «Граждан поэт». Перед финальным на этот день признанием своей вины и покаянными стихами Ефремов говорил другое. Аудиозапись из зала суда.
– Скажите, пожалуйста, а почему вы сначала вину признали, а потом отказались признать вину?
– Я вину признал, потому что, когда с похмелья человек, он нервный, а я был с похмелья дня два-три, да может, даже не с похмелья, а отравленный!
На этой видеозаписи, сделанной через четыре дня после ДТП, очевидных следов похмелья не видно. Михаил Ефремов кается, признает вину: «Не знаю, как и какими словами просить прощения у семьи Сергея Захарова, но я все равно прошу, знаю, многие думают, что меня, как артиста, будут отмазывать, да и как тут отмажешься, когда все, все видели, да и я видел, когда проспался и отошел от шока, это не кино, назад ничего не перемотаешь, конец, нет уже больше никакого Ефремова, предал я всех, сказать больше нечего, простите, пожалуйста».
Трудно не поверить в искренность. Но после появления в деле Эльмана Пашаева, приглашенного защищать Ефремова в суде, в корне изменилась, ну, пусть это так называется, «тактика защиты».
– Я все равно не считаю, что признал в видеообращении свою вину. Я пытался как-то объяснить Захаровым, что я готов с ними идти на контакт.
Вот что он говорил сразу после ДТП: «Я виноват». А вот как комментировал сказанное уже во время судебного заседания: «Там видно в этом видео, что я говорю – я виноват. А на самом деле говорю – я не виноват. Там "не" вырезано. Это сказала профессиональный звукорежиссер, моя жена».
Меньше всего от человека, оказавшегося в такой ситуации, можно было ожидать насмешек и издевательских замечаний в адрес свидетелей и адвокатов семьи погибшего. Вот его реакция на просьбу рассказать и показать, где же он мог находиться в автомобиле, если, как предполагал адвокат Пашаев, Ефремов не был за рулем: «Вы знаете, слишком дорого стоит мой съемочный день». Журналисты, наблюдавшие за процессом, явно перешедшим за рамки трагифарса, изучали видеозаписи ДТП, выслушивали свидетелей, удивлялись, до чего же все дошло в жизни человека, который и сам себя видел убежденным правдорубом.
– Говорили про магическую указку, которая направила машину в нужное место, про какие-то энергетические дыры, откуда шло, значит, влияние на мозг Михаила, который направил свою машину на машину Захарова, это все было, но я практически не видел ни одного человека, который бы кричал: Ефремов, совесть нации. Для того, чтобы быть совестью нации, нужно быть человеком таким морально устойчивым, скажем, вот человеком, который олицетворяет какие-то благодетели, – говорит Михаил Шахназаров, журналист.
То, что многие для себя определили фразой: «артист Ефремов совсем заврался», профессиональные психологи объясняют иначе – острый алкоголизм, третья стадия.
– Уже хуже некуда. Уже достигнута та самая точка, которая является критической, – комментирует Ольга Серебровская, психолог.
Рисунки, которые Михаил Ефремов делал во время судебных заседаний, их сфотографировали журналисты, специалисты могут сказать о многом.
– То, как он их размещает, заполняя вот это все пространство, это вообще характерно для детей. То есть это незрелость. Но это не незрелость, это уже деградация, в обратную сторону развитие. То есть когда он когда-то, возможно, и был на какой-то стадии зрелости психологической, но вследствие болезни уже вот он откатился назад, – продолжает Ольга Серебровская, психолог.
Рядом с Ефремовым не оказалось людей, способных остановить этот процесс. Он ведь с таким обаянием описывает происходящее с ним. Границу своего падения каждый определяет сам. Приговор суда по делу Михаила Ефремова огласят 8 сентября.
