Кто стоит за белорусскими протестами: новые фрагменты интервью Александра Лукашенко
Александр Лукашенко не будет вести переговоры с представителями оппозиционного Координационного совета, так как уверен, что за этой структурой и за протестами стоят страны Запада. Об этом он заявил в интервью российским журналистам.
Разговор с Александром Лукашенко неожиданно начался с разницы температур в кабинетах президентов Белоруссии и России. Лукашенко, как выяснилось, любит похолоднее.
— А. Лукашенко: Путин любит тепло. Мы всегда с ним, когда где-то ведем разговор, я говорю: «Слушай, тут невозможно сидеть, тут жарко». Он мне: «Как жарко? Тут 20 градусов». Я говорю: «По-моему, жарко».
Насколько же жарко сейчас в Белоруссии?
— А. Лукашенко: То, что происходит в Беларуси, я уже недавно говорил: выезжаешь за кольцевую дорогу — там совсем другая жизнь. Но в воскресенье у нас иногда люди ходят по улицам. Поэтому вот ответ на мой вопрос: никакой дестабилизации в стране нет. И, знаете, если бы не внешний фактор, и этого бы не было.
Говоря о внешнем факторе, Лукашенко подразумевает вмешательство Запада во внутренние дела Белоруссии.
— А. Лукашенко: И мы, и россияне знают, кто управляет и откуда управляет: американцы из центра под Варшавой через телеграм-каналы известные. Второй центр — это Чехия. Ну а потом уже Литва. И, к сожалению, на Украине создают опорные пункты для того, чтобы влиять на Беларусь.
Впрочем, не исключает Александр Лукашенко и наличия внутренних причин для недовольства в стране.
— А. Лукашенко: Вы знаете, есть причины и личные. Наверное, я все-таки пересидел. Ну утюг включишь — и я тут предвыборную программу. Утюг включил — Лукашенко. Чайник электрический включил — Лукашенко. Телевизор включил — Лукашенко. И прочее. И для особенно, наверное, какой-то части людей чуть-чуть надоело. Это не главная причина, это не главное. Второе, наверное, — одна из главных. Я говорю, что это похоже на какой-то элемент мелкобуржуазной революции. У нас появились буржуйчики, у нас появились богатые люди, айтишники, которых я создал вот этими ручищами, им предоставив условия такие, какие нигде не могут предоставить лучше.
— А. Верницкий: Александр Григорьевич, то есть получается, что Вы, возможно, пересидели и в то же время Вы же…
— А. Лукашенко: Что ты так прицепился за «пересидели»?
— А. Верницкий: Это Вы же сказали. То есть Вы же вырастили этих оппозиционных буржуйчиков, да?
— А. Лукашенко: Да. Ну я не то что вырастил, это жизнь. Это жизнь сподвигла. Я старался, чтобы появился собственник, и удивительно, я, работая в сельском хозяйстве, первые девять фермеров в Советском Союзе породил, первых частников. Землю им выделили и прочее, и Горбачев, генсек, меня тогда, сопливого пацана, за это хвалил.
С тех пор прошло уже больше 30 лет. А руководит Белоруссией Александр Лукашенко с 1994-го, последние годы все чаще сталкиваясь с оппозицией. Нынешние митинги в Минске далеко не первые, но самые массовые за всю историю независимой Белоруссии.
— А. Верницкий: Александр Григорьевич, все-таки оппозиция существует в Белоруссии. Готовы ли Вы на переговоры с кем-либо из оппозиционеров? И если готовы, то о чем?
— А. Лукашенко: Антон, с «кем-либо» президенты не ведут переговоры. Поэтому я не знаю сегодня, с кем я буду вести переговоры. Что касается координационного совета. Я о нем услышал недели две тому назад, когда… Они раньше опубликовали вот эту антироссийскую, антиодэкабэшную программу, антирусскую программу.
— Р. Бабаян: «Программа реформирования» он назывался, потом они ее быстренько — раз…
— А. Лукашенко: Да, потом они ее убрали, потому что почувствовали реакцию нашего населения — это не просто антироссийская или антирусская, это антибелорусская программа.
Одно из предложений программы, появившейся и сразу исчезнувшей со страницы Координационного совета в интернете, — выход Белоруссии из Договора о коллективной безопасности, ОДКБ, что, по словам Лукашенко, автоматически продвигает его страну к НАТО.
— А. Лукашенко: А вы понимаете, что россияне не будут на это спокойно смотреть, потому что, наверное, не очень приятно россиянам, если танки, грубо говоря, будут под Смоленском. И, конечно, Россия категорически этому воспрепятствует. И во что мы превратим Беларусь? Театр военных действий. Столкновение между Россией и блоком НАТО. Мы этого хотим? О чем я с ними буду говорить?
Во время интервью Лукашенко ответил и на вопрос о задержанных перед выборами в Белоруссии россиянах, объяснив логику жесткого их захвата, обвинения в попытке госпереворота, но, в конце концов, с миром возвращения на Родину и неожиданной обиды из-за этого на Зеленского.
— А. Лукашенко: Ну, а вдруг террористы? Мы же не должны допустить терактов. Этими людьми занимался мой старший сын, помощник по национальной безопасности. Говорю: «Позвони в Россию и на Украину». Украинский прокурор, сразу, они прислали письмо – немедленно их переправьте в Украину. Слушайте, на основании чего? Вы документы мне пришлите хотя бы. Не приехали. Вот вся эта эпопея. Да, потом мне приходит информация, что это американцы через Украину. Ну, американ… украинцы сами сказали: это не мы, это Америка. И даже Зеленский. Ну ладно, эти отмороженные там, бывшие. Но даже Зеленский, которого я всячески поддерживал.
Рассказал Александр Лукашенко и об одном из мест, ставших известным после протестов в Минске — улице Окрестина, где расположен Центр изоляции правонарушителей. Именно сюда свозили и, судя по видео и фотографиям в интернете, жестоко избивали всех задержанных.
— А. Верницкий: Александр Григорьевич, все-таки возвращаясь к протестам еще раз… Мы все видели, что и протестующие, и силовики вели себя агрессивно. Понятно, что история с митингами, незаконными в том числе, жестко пресекается во всех странах: Франция, Великобритания, где угодно, Германия, Америка. Но тем не менее мы видели человека, кадры, там у человека на спине живого места не осталось. Вас не шокирует самого такое жесткое обращение силовиков с оппозиционерами некоторыми? Все прекрасно знают ситуацию в СИЗО на Окрестина. Насколько это было оправдано — такое жесткое подавление?
— А. Лукашенко: Ты задал вопрос: «На Окрестина, а получил кто-то на Окрестина или нет?» Да, а почему все повесили на ОМОН? А потому что ОМОН спас нас, как мы сейчас все видим, от блицкрига. У них была задача 9-го, и получилось 10-го задавить, ринуться на правительственные учреждения, захватить и прочее. Если бы не эти ребята, опять же, мы здесь не сидели бы с вами. Они противостояли этому. И надо было как-то атаковать их. А как? Да, на улице получили. Ну как так? Вы же все-таки эту агрессию проявили в нарушение закона. И они взяли и то, что там на улице произошло. Вот на Окрестина попали уже же некоторые с синяками. И на Окрестина получили. А кто получил? Антон, я когда с ними работал, я это хорошо знаю. Я сейчас скажу, ты вспомнишь. Самая большая проблема и противоречие — зэков, заключенных и ментов. А в чем? Они ненавидят друг друга. И в Окрестино попало много, я их так называю, урок. Их показывали. По 12 раз судимых. И, конечно, они им ответили. Это первое. И, естественно, кого-то там еще — кто-то там кого-то защищал и так далее. Короче, перепало кому-то. Но не омоновцы. Омоновцев на Окрестина не было. Но все было направлено на них. И что синяки показывали. А сейчас же мы видим, что там некоторым девчонкам попы красили синей краской. Что, вы этого не видели? Мы вам можем эти кадры показать. Чтобы вот это «ах, ох» показали. Спину замазали и прочее. Было и это. Но, помимо этого, многие, как ты говоришь, и спина была вся синяя. Но знаешь, Антон, на сегодня уже синяков нет. А 39—40 ребят, которые переломанные и с позвоночниками переломанными, омоновцы, до сих пор лежат в госпитале. И сейчас вот поручил Караеву — мы каждого пофамильно их, каждого должны поддержать. А некоторые никогда уже и не встанут и к жене своей не подползут. Вот в чем ситуация. И за что эти ребята пострадали, скажи? За то, что они спасали страну и навели порядок?
Еще один запомнившийся, но не понятый многими момент – появление Александра Лукашенко во время протестов с автоматом у своей резиденции. По его словам, это был порыв души.
— А. Лукашенко: Я продемонстрировал, что мои дети здесь, что моя страна здесь и я эту страну буду защищать, чего бы мне это ни стоило. Вот вся конспирология. То есть главное — я не трус и не боюсь. То есть никуда я не бежал и бежать не собираюсь. И дети мои тоже никуда не поедут.
— А. Верницкий: Это посыл больше внешнему или внутреннему миру?
— А. Лукашенко: И тем, и другим. Слушай, если бы не было внешнего, мы бы давно уже справились с этими проблемами.
Президент Белоруссии, по его словам, понимает, что протесты не завершились. Но расшатывать ситуацию в стране дальше, как он сказал, не позволит.