Гениальный хирург, президент НИИ имени Склифосовского Анзор Хубутия празднует юбилей
Выдающийся хирург, спасший множество жизней, ученый с мировым именем. Поздравления с 75-летием сегодня принимает президент НИИ имени Склифосовского Анзор Хубутия. Операции, пересадки органов, научная работа. Только патентов на изобретения у него — более трех десятков.
Легендарный Склиф, каким мы его знаем, это он — Анзор Хубутия. Во дворе, основанного еще Шереметьевым, Дворце милосердия, начинаем интервью.
Здесь все знают: Хубутия не многословен, он больше про дело, а не разговоры. И список дел будет длинным. При нем в Склифе на треть сократилась смертность от черепно-мозговых травм, появились дополнительные три новейшие операционные — отдельная для пострадавших в ДТП, открыты новые подразделения — неотложной кардиологии, тканевых технологий, трансплантация — теперь не единичные операции, их сотни в год. Здесь спасают тех, кому другие выносят вердикт: безнадежно.
Сложнейшие ожоги, переломы костей, выполняют операции на головном мозге при помощи робота. Но в первую очередь это экстренная помощь: аварии, катастрофы, теракты, эпидемия. Здесь приходят на помощь первыми и круглосуточно.
«Где-то случается — вся профессура на своих местах, ждут что будет, никто их не вызывает, никто не обязал это делать, но это уже условный рефлекс», — рассказывает Анзор Хубутия.
Так было и когда упал Як-42 под Ярославлем. Погибла вся хоккейная команда. И лишь один чудом выживший на весь самолет. Четыре операции, почти три месяца борьбы за его жизнь и психологической поддержки.
«Анзор Шалвович ко мне каждый день, как на боевое дежурство приходил: «Борисыч, держись. Все будет хорошо», — рассказывает Александр Сизов.
Хубутия — организатор здравоохранения. Что значит — он изменил подход и систему, а за ним меняются и медучреждения по всей стране. Науку двигает вперед. В лабораториях Склифа изучают самые высокие — космические достижения: как организм переносит невесомость, как реагирует на излучение. И изобретают приборы.
«Уникальный прибор, который разработали наши инженеры, уже подключен к сердцу, аналогов вообще-то нету», — рассказывает он.
Благодаря этой металлической детали у сотни пациентов появился шанс — дождаться донора.
«Для меня — это жизнь, это жизнь. Не мог сказать, не мог говорить, стоять не мог, ничего не мог», — рассказывает Владимир Рудаев.
«У меня сердце билось на 14%. Он не верил, что человек вообще еще может с таким сердцем жить», — говорит Сергей Мешакин.
Пересадка жизни. На его руках — тысячи спасенных. Некоторые операции до него вообще никто не делал.
«Благодаря Анзор Шалвовичу в России появилась пересадка легких. Сейчас уже несколько клиник делают эту программу», — рассказывает доктор медицинских наук, руководитель отделения торакоабдоминальной хирургии НИИ СП им.Н.В. Склифосовского Евгений Тарабрин.
«Таких людей можно пересчитать по пальцам, которые могут выполнять любые трансплантации любых органов во всевозможных модификациях», — отмечает заведующий научным отделением трансплантации почки и поджелудочный железы НИИ СП им.Н.В. Склифосовского, доктор медицинских наук Алексей Пинчук.
«Я пересаживал сердце, а тут ребята открыли — печень пересаживали, зашел — пересадил, а в высотном здании — проблема с пересадкой почки — забежал и пересадил в пять утра», — рассказывает Анзор Хубутия.
Всегда в поле — так говорят о Хубутии его ученики, которые сами уже известные врачи. Операции, научные труды и, казалось бы, рутинный обход. На такие собирается пол-Склифа — еще бы, каждый комментарий профессора можно вписывать в учебник. К своим ученикам относится по-отечески.
«Не всегда это у маститых получается, но Анзор Шалвович всегда давал дорогу тем, кто этого достоин», — отмечает директор НИИ СП им.Н.В. Склифосовского Сергей Петриков.
«Мы говорим — хирург рискнул, что-то сделал. Он перебивал и говорил — вы меня простите, вы рискуете не своей жизнью, а жизнью пациента», — рассказывает руководитель отделения трансплантации печени НИИ СП им.Н.В. Склифосовского, доктор медицинский наук Мурат Новрузбеков.
«Любой хирург вместе со своим пациентом, тоже умирает. Я не помню, чтобы кто-то из моих пациентов умер, а я мог ночью спать, лежишь и думаешь: как?» — рассказывает Анзор Хубутия.
Лишь однажды в операционной просил помощи Бога, но в церкви бывает часто. Небольшая домовая в Склифе оказалась шедевром. Организация реставрации — тоже дело рук хирурга. Под слоем синей больничной краски прятались фрески Сконти.
«Даже самому лучшему хирургу, без веры сложно?» — спрашивает корреспондент.
«Да, без веры, да, я не знаю, как без веры вообще люди живут», — отвечает Анзор Хубутия.
То, что он делает, кажется невероятным, его правила жизни видятся недосягаемыми. Про таких говорят: человек-легенда.