Скульптурный шок: война с памятниками по обе стороны Атлантики
.
В Европе тем временем бушует еще одна эпидемия, на этот раз психическая. Все дружно включились в борьбу с расизмом. Казалось бы, где расизм, а где Западная Европа? Последние рабы там закончились, строго говоря, с падением Римской империи. И тогда, полторы, считай, тысячи лет назад, они в основном были не из Африки, а из соседних областей.
Помните же историю восстания Спартака? На всякий случай напоминаю: он был не негр, а фракиец. В современных понятиях — болгарин. Ну и ладно, болгарин и болгарин, чего стулья-то ломать? Но нет. Вот в Берлине пытаются в раже переименовать улицу мавров. Интересно. Маврами, насколько мне известно, называли принявших ислам жителей Северной Африки и Пиренейского полуострова, причем любых, не только черных, но и черных тоже. Шекспир назвал Отелло мавром. Видимо, это значит, что пришло время Шекспира тоже того, в Темзу. Нечего расистов в школе изучать. И это только начало.
Вот, видите, знаменитый европейский сюжет. Лука Джордано и Николя Пуссен. «Поклонение волхвов». Один из них — черный. И что он делает? Правильно — кланяется. По нынешним временам смахивает на расизм. Не расизм — это вот что — когда белый склоняется перед черным. Это сейчас новая социальная норма, похоже, уже единственно возможная. Если глубокого поклона вам мало — можете вымыть ноги ему или ботинок поцеловать. Но вот это, на картинах старых мастеров, в топку. И лучше заранее, не дожидаясь, пока весь музей разгромят. А что вы хотели? Настоящая культурная революция.
Жизнь давно показала всю наивность представления о том, что с памятником ничего плохого случиться не может, в том числе и у нас. На волне борьбы с советским прошлым, если пользоваться терминологией героев фильма «Джентльмены удачи», мужиков в пиджаках пострадало немало. Но это, конечно, ни в какое сравнение не идет с тем, как сейчас вроде бы просвещенный западный мир расправляется со своими символами.
Вслед за видными деятелями конфедератов в Соединенных Штатах участники протестов добрались до монументов Христофору Колумбу, но тех, у кого это вызывало недоумение, ждал европейский сюрприз. И вот расистом уже объявлен Шарль Де Голль — бюст в городке на юге Франции облит краской, а на постаменте надпись: «Сторонник рабства». И всего за пару дней до его знаменитого призыва генерала к сопротивлению фашистам. Впрочем, об этой дате вспомнил, кажется, только глава региона в «Твиттере»: «За несколько дней до призыва 18 июня, когда мы должны помнить о том, что генерал де Голль зажег пламя Сопротивления, осквернение этого памятника в Отмоне возмутительно. Это требует серьезного наказания».
Но пока европейские последователи движения Black Lives Matter («Жизни черных имеют значение») наказывают все новые памятники. В Брюсселе облили краской и снесли памятник Леопольду Второму — его теперь называют королем-колонизатором. Досталось и конной статуе короля, которому припомнили колонизацию Конго в конце прошлого века.
А в британском Лестере собирают подписи с требованием снести памятник Махатме Ганди — якобы он плохо отзывался о чернокожих в письмах из Африки.
В Берлине закрашивают часть названия улицы Моренштрассе. Словом «морен» называли когда-то очень давно рабов с черного континента. Там же краской измазали фигуру ближайшего советника прусского короля Фридриха Второго. Чем провинился генерал Винтерфельдт, погибший в 1757-м, — неизвестно.
Италия. Здесь жертвой борьбы с прошлым стал памятник самому известному журналисту страны Индро Монтанелли. Он брал интервью еще у Энштейна, но вандалы вспоминают историю с его женитьбой на 12-летней темнокожей девочке, которую он выкупил у отца во время итало-абиссинской войны в Эфиопии.
«Никто не обсуждает и не оправдывает его поступок, но мазать краской монумент одному из прославленных журналистов! Нет, пожалуйста. Мы на пороге краха цивилизации», — говорит мужчина.
Если уж прохожие в ужасе, то чего ждать от историков и политологов, для которых все это мракобесие с поиском врагов человечества обозначается лишь одним словом.
«Это абсолютная глупость! И я думаю, многие глубоко шокированы таким поведением. В Лондоне, например, Черчилля назвали расистом, его статую изрисовали граффити. Я думаю, большинство людей, наблюдая за тем, что происходит, считает это варварскими акциями, которые оскорбляют чувство национальной гордости и вообще историю», — сказал директор исследовательских программ Института демократии и сотрудничества Джон Лафланд Джон Лафлэнд.
К слову, кое-кто в Британии додумался назвать расистом Редьярда Киплинга. Нет, дело не в Маугли, а в стихотворении «Бремя белых». В современном безумном мире появилось новое определение — вина белых. Где демонстративное покаяние с омовением ног чернокожим выглядит не лучше, так сказать, классического расизма.
«Конечно, во всем этом довольно много расизма наоборот. Это совершенно четко прослеживается. Когда представители одной расы говорят, что представителям другой расы нельзя что-то делать и нельзя что-то говорить — это тоже есть расизм. Тем не менее мы видим, что такое происходит, только уже со стороны афроамериканцев», — сказал директор фонда изучения США имени Франклина Рузвельта при МГУ Юрий Рогулев.
Афроамериканский гнев после гибели Джорджа Флойда оседлали уже все, кому не лень. В итоге протест против полицейского произвола и расовой дискриминации обрел до того уродливые формы, что признаки расизма по разные стороны океана находят буквально везде. И в принципе так можно снести вообще все памятники. Но ситуация на самом деле куда хуже.
«Вот эта установка на то, чтобы судить историю мерками не то что даже сегодняшнего дня, а мерками одной агрессивной секты, просто достаточно многочисленной, является уничтожением. Это путь уничтожения исторического сознания как такового. А если мы уничтожаем историю как форму сознания, то мы перестаем быть теми людьми, кто способен делать историю, кто способен наследовать и передавать наследие. А это ключевая способность общества — наследовать и передавать наследие. И если мы уничтожаем эту способность, то мы разрушаем ткань общества в том виде, в каком, так сказать, она сложилась за последние несколько столетий», — говорит президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов.
И нет ничего удивительного в том, что на самом деле расовая сегрегация в Соединенных Штатах не закончилась с появлением знаменитого закона о гражданских правах в 64-м. Удивительно другое — спустя больше полувека во всех пороках современного западного общества принято обвинять каких-то далеких бронзовых мужиков в пиджаках или даже камзолах. И это еще и повод растоптать любого, кто с таким подходом не согласен. В учебниках пока не существует понятия тоталитарная демократия, но оно уже не кажется немыслимым.