В возрасте 80 лет скончался Иосиф Кобзон
Не стало Иосифа Кобзона – легенды, голоса эпохи, действительно, народного артиста. «С чего начинается Родина», «Мгновенья», «Где-то далеко»: случаешь – и до мурашек, до слез. Любовь и уважение Иосиф Давыдович заслужил и своим творчеством, и своими поступками. Он много помогал друзьям и людям незнакомым.
Во время страшных событий на Дубровке, не думая о себе, пошел туда, на переговоры с террористами. Хотя сам тяжело болел, продолжал работать, давал благотворительные концерты. И всегда больше делал, чем говорил. Иосифу Кобзону было 80 лет.
Иосиф Кобзон знал наизусть даже не десятки и не сотни песен – тысячи. И это не преувеличение. Главное, говорил он, это почувствовать песню душой, и ее даже не надо будет заучивать.
Он не стеснялся плакать при своих слушателях, потому что был сильным человеком. Человеком, которого многие коллеги называли не иначе, как «глыба». Он знал это и не обижался. Как и знал, что многие подшучивали над его вечно прямой спиной, когда он шел, вот так, по сцене.
Его голосом пела великая эпоха — это была атмосфера комсомольских строек, эра первых космических полетов, время пышных партийных съездов. Живой голос Иосифа Кобзона звучал на БАМе, в Тольятти, на Байконуре. Та эпоха закончилась с распадом СССР, но Иосиф Кобзон до последнего дня считал себя артистом великой страны, которой уже 27 лет нет на карте.
«Это самый для меня большой подарок и самое высокое звание — народный артист Советского Союза», — говорил артист
Ни один кремлевский концерт без него не обходился, Кобзона потом много критиковали «за официоз» — за Ленина, который всегда молодой, за брежневскую «Малую Землю», но были еще тысячи других песен и концертов, они-то сделали его настоящим народным певцом.
«Когда в первый раз услышал свой голос в эфире, Господи, как мне хотелось этого, чтобы я знал, что эфир слушают миллионы. И поэтому вот первый раз слышу: «Поет Иосиф Кобзон». Господи! Какое счастье», — сказал он однажды.
К середине 70-х певец Иосиф Кобзон уже был настолько известен, что это чуть не сыграло с ним злую шутку. Режиссер Татьяна Лиознова искала исполнителя песни-рефрена для своего нового фильма. И Кобзона среди кандидатур не было.
«Мне не нужен Кобзон, мне нужен Штирлиц. И вот я начал мучиться: «Я прошу, хоть ненадолго». Все равно – это Кобзон! А нужно, говорит: «Я прошу, хоть ненадолго». То есть – полностью изменить существо. Я говорю: знаете ¸что?! Давайте я спою. А она: «Вот-вот-вот! Ближе! Ближе!», — вспоминал артист.
Для «Семнадцати мгновений весны» он тогда записал чуть ли не пятьдесят вариантов этой песни. А вот эти мгновения, возможно, самые главные в его жизни — Кобзон входит в театральный Центр на Дубровке, где террористы взяли в заложники зрителей. Он вышел живым и не один — он сумел вытащить оттуда трех детей и беременную женщину.
«Я подошел так, взял ее за руку — женщина, пойдемте со мной», — вспоминал Кобзон.
«Он меня тут же подхватил — так, без паники, в тот момент я себя чувствовал ребенком», — рассказывала она.
Любовь Корнилова пообещала, что если будет сын, назовет его именем Кобзона. Он всегда был со своими зрителями: пел в Афганистане, выступал рядом с разрушенным реактором в Чернобыле, на развалинах армянского Спитака. А потом на своей родине в израненном Донецке и, конечно, в Сирии — всегда там, где трудно и опасно.
«Такие люди, как я, на пенсию не уходят. Они, как деревья, падают. Только хочется подольше задержаться», — поделился когда-то Кобзон.
