В свои 75 режиссер Никита Михалков полон творческих замыслов
75 лет Никите Михалкову. Герой труда, полный кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством», лауреат «Оскар®» — список есть чем продолжить. Но вот чего хочет сам юбиляр, так это снова сделать то, с чего начинается его кино.
Чтобы было не стыдно смотреть зрителям в глаза, он должен пережить все те же чувства, что и герои его картин. Снять «Солнечный удар» Михалков мечтал 37 лет, и чтобы понять Бунина, 11 раз переписывал от руки его рассказ.
«Просто я хотел понять, из чего можно соткать такой текст. Я начинал писать новую фразу, и когда мне казалось, что я правильное слово ставлю, потом заглядывал в оригинал — нет, там другое слово», — рассказывает Никита Михалков.
Почти всю жизнь он мечтал снять этот, свой фильм о войне. Рассказать обо всем, что слышал от ее героев, обо всем, что читал в документах, не веря глазам. И помня главную молитву поколения своих родителей, точно знавших, что такое счастье.
В своей первой киновойне, 1812 года, он должен был сыграть Петю Ростова у Сергея Бондарчука.
«Мы репетировали, я начал сниматься, картина долго снималась, я стал быстро расти. Мне предложили сделать укол, чтобы я не рос, мама сказала, что не надо. Хотя, я думаю, что это шутка была», — рассказывает Никита Михалков.
Скрывать свои чувства Михалков не умеет. После «Оскара» за «Утомленные солнцем», по словам родных, он 10 дней пел по утрам в душе. А когда Георгий Данелия пригрозил снять его с роли за дерзость он, извиняясь, даже расплакался.
«Уроки жизни были суровые и бескомпромиссные. Никто никого не жалел. И я очень благодарен», — говорит Никита Михалков.
Чтобы спокойно снимать кино, Михалков сам на себя левой рукой писал доносы о якобы недостойном поведении, лишь бы не пришлось вступать в партию. Он погружался в работу так, что, глядя потом на экран, часто сам не понимал, как это сделано.
«Я сам какие-то свои картины смотрю, думаю, как это мы такое придумали. Мне хотелось снять вестерн, лихой вестерн с лошадьми. Юра Богатырев так летел со мной рядом, абсолютно бесстрашно. Все трюки делали сами, все падали. Это было наслаждение», — вспоминает режиссер.
О том, как каждый день ссорились и мирились на съемках фильма «Родня» Михалков и Мордюкова, ходят легенды. Но режиссеру всегда удавалось добиться своего.
«Она должна была сказать одну фразу: "Эх, ты!" И она не получалась. И вот камера крутилась, я стоял за камерой, за кадром и говорил: "Ну, посмотри на меня внимательно! Вот я тебя оскорбляю, ругаюсь на тебя. Ты же меня должна простить"», — рассказывает Никита Михалков.
Самое важное, говорит Михалков, чтобы после команды «Мотор!» в кадре все дышало вместе с ним. И ради этого он был готов до изнеможения показывать, как и что надо сыграть. А еще всегда умел находить подход к каждому, с кем снимает кино.
«Мы каждый вечер играли в футбол, и любой осветитель или ассистент оператора, который не смел мне ничего сказать особо во время съемки, на футболе мог послать меня матом. И все через эмоции, крики выходила усталость, и уже не хотелось ни выпивать, только спать и утром на работу», — вспоминает режиссер.
И оценку своей команды Михалков всегда считал самой большой наградой.
«Мы сняли какой-то эпизод. Бригадир осветителей подошел ко мне и так тихо сказал: Сергеич, это кино! А когда тебе говорит осветитель, который в этом живет, который знает этому цену, считай, героя труда ты получил», — говорит режиссер.
Играя у других режиссеров, Михалков никогда не давал советы, оставаясь на площадке только актером. Лишь один раз попросил Бориса Акунина дописать свою роль в «Статском советнике».
«Он мне разрешил это, и во многом то, что я говорю в этой картине, — это усиление того характера, который мне хотелось сыграть», — рассказывает Никита Михалков.
Он говорит, что почти не ощущает свои 75. И не только потому, что по-прежнему держит себя в форме и много плавает.
«Тот стресс, который получил организм после восьми операций, его надо как-то компенсировать за счет того, чтобы заставить себя ощущать возможности делать то, что ты делал раньше», — отмечает Никита Михалков.
Поэтому секрет его энергичности — в мыслях о новом фильме — «Шоколадный револьвер», предвкушении новой работы и нервотрепки. Ведь все это и есть счастье его жизни.
«Для меня процесс был важнее результата. Это не значит, что я презирал зрителя — мне наплевать, вы смотрите или нет. Нет! Когда я снимал "Ургу", в этой степи мы снимали, снимали, снимали. Я бы так вот сидел бы и снимал, а они бы там пусть монтировали, фестивали. Мне абсолютно это было без разницы, мне было интересно существование в этом вот потрясающем мире, который для меня открылся. Я снимаю одну картину всю жизнь, по моему ощущению. Они, может быть, про разных людей, про разные эпохи, но жестокая правда без любви есть ложь. Это потрясающе точно», — говорит Никита Михалков.
В это воскресенье на Первом канале — день Никиты Михалкова. Премьера документальной ленты «Движение вверх» и, конечно, фильмы, которые он снял и в которых снялся.