Знаменитый Центр сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева отмечает свое 65-летие

Одна из крупнейших в мире кардиоклиник. Тысячи спасенных жизней. И пациенты там не только взрослые, но и те, кому порой всего несколько дней.

«Мне делали операцию на сердце на поврежденный клапан. Делали операцию они мне, не знаю сколько, ну, где-то минута прошла», — рассказывает Виктор Кобзарь.

Вот несправедливость: наркоз словно прячет время по карманам. А Витя, между прочим, ради этой минуты в Москву ехал из Севастополя. Ему бы хоть одним глазком взглянуть на операцию. Не забавы ради — для дела.

«Я хотел уже сюда приехать выучиться на хирурга, чтобы оперировать детей тут», — говорит мальчик.

«Сердце этого ребенка в два раза больше, чем у обычного ребенка его возраста. Мы закрыли этот дефект, и оно потихонечку начнет сужаться», — поясняет завотделением неотложной хирургии врожденных пороков сердца с группой вспомогательного кровообращения Константин Шаталов.

Мальчик на операционном столе совсем малыш, ему всего два года. Именно эту информацию хороший хирург должен сразу забыть еще на пороге операционной.

«Я буду относиться к нему, как к ребенку, до операции. Но когда он находится в операционной, мне все равно, мальчик это или девочка, взрослый или ребенок. Я должен делать то дело, которое нужно сделать в данный момент», — рассказывает Константин Шаталов.

Операционная — пожалуй, единственная зона, стерильная от эмоций. В Национальном медицинском исследовательском центре сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева развенчивают мифы: больница не должна встречать однообразными коридорами, а хирурги вовсе не циники.

«Сейчас плакать нельзя. Между вами и ребенком есть ниточка. Пуповина была, ее отрезали, а нитка-то осталась», — говорит переживающей маме хирург.

И каких бы крошечных размеров ни было сердце, здесь, в Бакулевке, будут биться за него до последнего. 40 лет назад на базе Центра появилось первое в России и второе в мире после Бостонского отделение экстренной хирургии и интенсивной терапии новорожденных.

«Если выражаться простым языком, топ — это когда вы оперируете маленьких детей, особенно на открытом сердце, и сегодня критическим весом считается вес детей меньше двух килограммов; я могу сказать, что пять — шесть лет назад мы к этому подойти не могли», — говорит завотделением кардиохирургии новорожденных и детей младенческого возраста Алексей Ким.

Алексей Ким находит свое фото на стенде истории центра. Бакулевке 65 лет. Здесь так принято — писать свою историю в лицах: профессора — знаменитый Лео Бокерия, кстати, до сих пор оперирует, анестезиологи, медсестры. Во время интервью новый директор центра Елена Голухова просит встать рядом с собой врачей и медперсонал.

«Вот это наш замечательный доктор, которая замечательную диссертацию сделала у больных с ишемической болезнью сердца и с сахарным диабетом; вот это наша замечательная сестра, которая родила ребеночка, к нам вернулась и с нами 14 лет», — рассказывает о своих сотрудниках Елена Голухова.

Ее рабочий день и теперь, несмотря на серьезную должность, начинался и будет начинаться с обходов. Пациенты взрослые, а в голосе забота и внимание, как к детям.

Но бывает и так: взрослый человек сталкивается с болезнями сердца и становится беспомощным как ребенок. Важный орган, столько страхов. Некоторые даже боятся идти к врачам.

«Я за то, чтобы делать социальные акции, и в глубинки приезжать, этих больных обследовать. И чтобы тем, кому мы можем помочь, чтобы мы помогли. Это делается по квоте, по ОМС, по клиническим апробациям, очень много возможностей», — говорит Елена Голухова.

Сегодня в Национальном медицинском центр имени Бакулева есть все — от последних способов диагностики до лучших методов реабилитации. Министру здравоохранения России показали новейший аппарат компьютерной томографии. Тут же, в Бакулевке, благодаря приборам уже ядерной диагностики отслеживают филигранные процессы, например, обмен веществ миокарда. И тех, кого раньше оперировать боялись, теперь оперируют. Чтобы потом, когда все позади, вот так могли шутить:

- У меня одна претензия, напишу жалобу: «Где моя одышка?»

- Вы потеряли одышку?

- Да.