Алтайский крайАмурская областьАрхангельская областьАстраханская областьБелгородская областьБрянская областьВладимирская областьВолгоградская областьВологодская областьВоронежская областьДонецкая Народная РеспубликаЕврейская АОЗабайкальский крайЗапорожская областьИвановская областьИркутская областьКабардино-Балкарская РеспубликаКалининградская областьКалужская областьКамчатский крайКарачаево-Черкесская РеспубликаКемеровская областьКировская областьКостромская областьКраснодарский крайКрасноярский крайКурганская областьКурская областьЛенинградская областьЛипецкая областьЛуганская Народная РеспубликаМагаданская областьМоскваМосковская областьМурманская областьНенецкий АОНижегородская областьНовгородская областьНовосибирская областьОмская областьОренбургская областьОрловская областьПензенская областьПермский крайПриморский крайПсковская областьРеспублика АдыгеяРеспублика АлтайРеспублика БашкортостанРеспублика БурятияРеспублика ДагестанРеспублика ИнгушетияРеспублика КалмыкияРеспублика КарелияРеспублика КомиРеспублика КрымРеспублика Марий ЭлРеспублика МордовияРеспублика Саха (Якутия)Республика Северная Осетия-АланияРеспублика ТатарстанРеспублика ТываРеспублика ХакасияРостовская областьРязанская областьСамарская областьСанкт-ПетербургСаратовская областьСахалинская областьСвердловская областьСевастопольСмоленская областьСтавропольский крайТамбовская областьТверская областьТомская областьТульская областьТюменская областьУдмуртская РеспубликаУльяновская областьХабаровский крайХанты-Мансийский АОХерсонская областьЧелябинская областьЧеченская РеспубликаЧувашская РеспубликаЧукотский АОЯмало-Ненецкий АОЯрославская область
Искать в проекте
Сообщить о технической проблеме

Уже три недели во Франции идут процессы «демакронизации». Толстой. Воскресенье. Фрагмент выпуска от 16.12.2018

 

Петр Толстой

Вот уже несколько недель во Франции происходит очередная серия популярного сериала «Закат Европы». Тут важно вот что. Закат Европы — это такая вещь, которая происходит без видимой причинно-следственной связи. Силой вещей. Сама собой. Ну закат, он и есть закат, как и рассвет. Он же не требует каких-то особых для себя причин. Их, видимых причин, вроде и нет. Ну не из-за трех евроцентов за литр бензина месяц бить витрины, жечь машины, избивать полицейских. Сотни раненых и несколько человек погибло тем временем. За что погибли? За три евроцента за литр? Сомнительная цена. Тем более что Франция – страна все-таки не бедная. А главное – разница между богатыми и бедными небольшая. Меньше, чем в соседней Германии. Не говоря уже об Америке. Для революции этой разницы явно недостаточно. Ну, тогда возникает вопрос. Возможно, закат Европы – это не природное явление, а результат направленных действий – вот как помидоры закатывают в банки, такой закат. И кто-то вот уже три недели энергично крутит эту закатывательную машинку. За процессами демакронизации сознания во Франции наблюдает Яна Подзюбан.

Рождественская ярмарка у собора. Ей пять веков — символ Старого Света. Мадам Паскаль уже 20 лет продает здесь работы российских художников — расписные матрешки, Деды Морозы и Снегурочки. В рождественскую пору, как ей казалось, здесь в Страсбурге — мир особый, и ничто это не изменит.

Выстрелы, крики о помощи, паника. Паскаль приютили в соседнем ресторане.

«Мы там ждали в подвале. Потому что они не хотели, чтобы свет горел на первом этаже. Мы просто разговаривали все вместе и ждали», — рассказывает мадам Паскаль.

Шариф Шекатт из револьвера XIX века застрелил троих и ранил 13 человек, один из них позже скончался в больнице.

«Он был один, ничего не выкрикивал, был сконцентрирован, прицельно стрелял, здесь он выстрелил три раза, и каждая пуля попала в человека», — рассказывает свидетель Майкл Думуанк.

Террорист с места атаки скрылся. Обезвредили его только спустя двое суток. Патрульные потребовали остановиться, убийца открыл огонь, ответными выстрелами его ликвидировали. Шариф Шекатт родился в Страсбурге, родители из Северной Африки. 29 лет и 27 судимостей в трех странах: Франция, Германия, Швейцария. Вписан в Фише С — список особо опасных лиц и потенциальных террористов.

На карте Страсбурга три места, где была стрельба. Ру де Орфевр узкая — здесь люди в панике бежали от стрелка, чтобы укрыться в ресторанах и магазинчиках. Маршрут, которым двигался террорист, расстреливая людей, — теперь маршрут скорби, выложенный лепестками цветов. Мост де Корбо — сейчас здесь полицейских кордон: пять нарядов, ограждения, досмотр. В тот момент люди перед убийцей были беззащитны, как на ладони, здесь даже спрятаться негде. Улица Гранд Аркад. Из одного из этих окон очевидцы сняли на мобильный стрельбу — кадры, которые облетели весь мир. Родственники жертв, точно зная, где погибли их близкие. Вот ровно в тех местах зажигают свечи. Каждый такой импровизированный мемориал — это словно силуэт, обведенный мелом, оборвавшаяся человеческая жизнь. Шок, а вслед за ним чувство безысходности.

«Здесь погиб мой друг. Я заходила в его лавку каждый день, он был частью моей жизни. Не могу поверить, это все ужасно, тяжело все это пережить», — плачет женщина.

Оказалось, что трагедии можно было избежать. Преступника полиция пришла арестовывать за убийство еще утром за несколько часов до стрельбы. Но, как сообщили, «его не застали дома». Кроме того, в городе, переполненном полицией и военными, убийце, несколько раз отстреливаясь и баррикадируясь, удалось уйти от преследования.

Как только появилась первая информация о стрельбе, парламент оградили барьерами. Французские журналисты задались вопросом: почему они появились так быстро. Выяснилось, барьеры приготовили заранее для манифестации желтых жилетов. Выходит, высокопоставленные чиновники готовились не защитить народ, а оградиться от него.

Уже месяц Францию лихорадит. С начала манифестаций погибли шесть человек. Париж горит каждые выходные, город затягивает едкий черный дым, слезоточивый газ туманом застилает улицы. Митингующие пытаются штурмом взять Триумфальную арку, как когда-то давно Бастилию. Сожженные машины, разбитые остановки и витрины, разграбленные магазины. Бесчинствуют одевшиеся в желтые жилеты так называемые кассеры: антифа и черный блок — группировки обычно воюют между собой. Теперь действуют слаженно и организованно.

БТР, спецтехнику обещали пустить в последний момент, и вот он, кажется, настал. Полицейские зачищают перекресток. Протестующие в прямом смысле строят баррикады, поджигают машины, мусорные баки. С наступление темноты беспорядки утихли, но не прекратились. Париж в хаосе, только теперь он стал ярче виден.

Но львиная доля демонстраций по стране проходит мирно. 81% граждан поддерживают движение. И в этом — настоящая опасность и угроза действующей власти, считает бывший министр иностранных дел Ролан Дюма.

«Конституция Пятой Республики уже не работает. Это не просто конец. Пятой Республики уже нет. Нет дискуссии в Национальной ассамблее, Макрон не слышит Сенат, профсоюзы — рабочих. Та же ситуация была у Де Голля. Но даже Де Голль не смог справиться», — отмечает бывший министр иностранных дел Ролан Дюма.

«Франция в гневе» — девиз митингующих. У них 25 требований. Новые рабочие места, повышения МРОТ в два раза, отмена налогов, доступное жилье, новая Конституция, Фрекзит. Это на бумаге — в жизни простая арифметика.

«Вот моя зарплата — 1340 евро. Я должен заплатить 200 евро за кредит, 100 евро — за электричество, 30 евро — за воду, медицинское обслуживание, налог на доход, налог на проживание и так далее, и так далее. От зарплаты у меня остается 110 евро. На еду остается 110 евро. Я могу купить три багета в день. Это на всю семью. Так больше невозможно», — говорит француз.

«Макрон ищет слова» — с таким заголовком накануне обращения президента выходит газета «Фигаро». А после речи становится ясно: только слова и нашел.

«Прежде всего, я объявляю экономическое и социальное чрезвычайное положение», — заявил Эммануэль Макрон.

Что же фактически означает это чрезвычайное положение?

«Это произносится, чтобы успокоить народ. Это не новый термин и не в первый раз его используют. Но это чистый маркетинг и с точки зрения закона — не значит ничего. Вот только на этот раз проблема серьезная. Абсолютное большинство граждан страны поддерживают движение, и не без оснований. Франция по налогам — страна номер один в Европе. Вот у нас налог достигает 70%, а у вас — 13%. Ощутимая разница», — отмечает экономист, советник Николя Саркози Жан-Пьер Тома.

21 миллион человек смотрели обращение Макрона, это больше, чем финал Чемпионата Мира по футболу, когда Франция взяла кубок. Вот только на этот раз ни один зритель не остался доволен.

«Он не мой президент, он не наш президент. Он президент богачей, и мы не уйдем, пока он не уйдет», — говорит протестующий.

Макрон из Кеннеди превратился в Наполеона 2.0. С такими заголовками выходят французские газеты. Его победу на президентских выборах называют авансом, который Макрон не оправдал.

«Правительство Брюсселя забирает деньги французов себе, не просто забирает — держит за горло. Нет ничего удивительного в желтых жилетах: ведь по счетам Брюсселя платит народ. Добавьте к этому глобализацию, которая влияет на нашу национальную культуру, добавьте миграцию, и вы получите целый букет проблем», — отмечает лидер правой партии «Движение за Францию» Филипп де Вилье.

Манифестации от субботы до субботы меряют актами — последний Пятый прошел гораздо тише, агрессивно настроенных почти не было. Но в желтые жилеты начинают переодеваться и в соседних европейских странах.

Бельгия, Нидерланды, Греция, Польша, Англия. В Испании, видимо, желая принять превентивные меры, объявили о повышении МРОТ на 22%. Но, пишут местные журналисты, людей в ярко-желтом там уже тоже видели.