Вопросы оказания паллиативной помощи Владимир Путин обсудил с Нютой Федермессер
Тема, с которой сложно начинать программу, но надо. Надо обязательно просто потому, что тема эта касается каждого, точнее коснется каждого. Это тема — смерть.
Когда у нас о человеке после смерти говорят: слава богу, отмучился, это ведь не о смерти говорят. Это говорят о жизни человека, о ее финале. Но так как живем мы все дольше, то ведь это означает (извините за невольный цинизм) только одно — что финал растягивается, что пожелание — если смерти, то мгновенной — редко сбывается.
Как сделать, чтобы это последнее время нашей жизни не превращалось в мучение? Глава государства встретился сегодня с руководителем московского центра паллиативной помощи Нютой Федермессер. Итогом разговора стали конкретные поручения президента.
Еще несколько лет назад само слово «хоспис» люди в нашей стране буквально боялись произносить. Не говоря уже о том, что помощь людям, которых нельзя вылечить, считалась исключительно проблемой врачей. Сегодня же все меняется на глазах.
В.Путин: «Я знаю о Вашей работе, так или иначе, мы к этому возвращались. Вы несколько раз ставили очень чувствительные вопросы о расширении государственной поддержки по этому направлению. Она у нас увеличивается. Но есть очень чувствительные вопросы, например, я знаю, Вы напомнили о проблеме допуска лекарственных препаратов обезболивающих для детей».
Н.Федермессер: «В детских формах, да, то, чего нет абсолютно».
В.Путин: «Это очень чувствительная вещь».
Особо чувствительная эта проблема не только потому, что ребенок с онкозаболеванием по определению не должен терпеть боль. Часто малыши даже не могут сказать, что им больно.
«А то, что мы понимаем, что температуру ребенку надо снимать сиропом или клизмой, а обезболивать – нет, давайте колоть уколы. И что бы ни говорили нам производители и Минздрав, обезболивающих для детей нет. Потому что можно обезболить малыша с рождения только морфином или промедолом. Это инъекция, укол. Если ребенку год, два, три – это только укол. После 14 лет можно пластырь. Вообще после 14 лет можно было бы и укол, уже больше зрелости у человека», — сказала Нюта Федермессер.
Глава государства впервые столь серьезно и пристально занимается проблемой паллиативной помощи. В октябре, после вопроса той же Нюты Феремессер на Валдайском дискуссионном форуме пообещал изучить подготовленные документы и разобраться в этой тяжелой теме.
«Государство будет, конечно, реализовывать все задачи в контексте, который Вы сейчас затронули. Не беспокойтесь. Я и документы, конечно, Ваши возьму. Это не значит, что тему мы закроем, потому что кто-то недоистратил деньги. Даже не сомневайтесь. Я посмотрю, почему такой незначительный процент истрачен. Странно даже», — сказал тогда Владимир Путин.
В паллиативной помощи в нашей стране каждый год нуждается один миллион 300 тысяч человек. Но, как говорит Нюта Федермессер, помочь такому пациенту — это значит избавить от страданий и всех его близких. А это уже десятки миллионов людей, многим их которых, особенно подальше от Москвы, приходится бросать работу, чтобы заботиться о любимом человеке и впадать в отчаяние, если врачи не выписывают то обезболивающее, которое поможет.
«Обезболивание не назначается не потому, что его нет в аптеках, а потому что его не назначают врачи. Потому что врачи недообучены, с одной стороны, а с другой стороны, в Уголовном кодексе есть такая статья 228.2. Эта статья – страшная штука для врачей, потому что любая ошибка в процедуре выписывания, назначения, хранения, списывания – это уголовная ответственность», — говорит Нюта Федермессер.
А ведь именно этот страх — оказаться на скамье подсудимых за то, что назначили сильное средство от боли — чаще всего сегодня останавливает врачей, ведь по опросам большинство из них считают себя связанными по рукам и ногам. Особенно трудно добиться этих препаратов людям в тех же Домах милосердия.
«В социальных учреждениях кого ни спросишь, так у них ни у кого ничего не болит. Вне социальных учреждений болит, а там не болит, поэтому им не надо. Очень закрытая история», — говорит Нюта Федермессер.
Видеоэкскурсию в Дом милосердия в селе Поречье-Рыбное под Ярославлем Нюта Федермессер сняла специально для президента накануне встречи. Чтобы подробно показать, что хоспис на самом деле это не страшно и не больно. И что самое важное для государства — совсем не дорого сделать так, чтобы последние месяцы или дни жизни человек не чувствовал унижения.
Вместе с Нютой съемочная группа заезжала сюда же всего полгода назад, когда волонтеры еще не успели сделать ремонт, а врачи не знали, чем снять боль своих пациентов. Тогда же здесь находился Георгий Лобов — местный кузнец, которого успели обезболить, а Дом милосердия теперь назван его именем.
К сотрудникам и пациентам хосписа, который всего за несколько месяцев стал примером того, как можно усилиями чиновников, благотворителей и волонтеров создать место, где не страшно и не стыдно уйти, сегодня записал обращение Владимир Путин.
Поехать и посмотреть, как сегодня живут в Доме милосердия кузнеца Лобова и не просто лежат в кроватях, а вовсю готовятся встречать Новый год, президент попросил первого зама руководителя своей администрации Сергея Кириенко и зампремьера по вопросам социальной политики Татьяну Голикову. И, конечно, не просто посмотреть, а взять этот опыт на вооружение.
Н.Федермессер: «Вообще, конечно, люди хотят болеть дома, особенно, если они болеют долго. Им нельзя ничего запретить. У нас не зря там собака, волонтеры, у нас не зря действительно можно и выпить, если хочется выпить. И сейчас эта потрясающая от Вас елка и подарки под елкой, которые лежат. Это потому, что у них может не быть завтра. Это люди, у которых нет потом»,
В.Путин: «Вам спасибо за то, что Вы так с душой этим занимаетесь».
В минувшем году на развитие паллиативной помощи государство выделило больше четырех миллиардов рублей. Но качество этой помощи зависит не только от закупленных памперсов и кроватей, а в первую очередь от отношения к пациентам и врачам.
Разговор с президентом продолжился уже без камер. Но, очевидно, что эта проблема искренне взволновала Владимира Путина и уж точно не останется без серьезных решений.