Ушел из жизни режиссер лирических комедий Георгий Данелия
Сегодня не стало Георгия Данелии — режиссера, фильмы которого любят все поколения зрителей. У него был свой, особый киноязык и собственный взгляд на мир. Под магическое обаяние его картин — умных, светлых, смешных и грустных одновременно — попадали все.
«Мимино», «Осенний марафон», «Я шагаю по Москве», «Афоня», «Кин-дза-дза» — каждый кадр, каждую реплику в этих фильмах миллионы зрителей знают наизусть. Георгий Данелия был блистательным представителем великой плеяды кинохудожников. Владимир Путин выразил соболезнования родным и близким режиссера. Георгию Николаевичу было 88 лет.
Как на грузинском застолье: когда есть рассказчик и песня, о чем бы ни была история, гости все равно потом на все лады пересказывать будут.
«Безбилетный пассажир» — так Данелия и о себе говорил. Выпускника архитектурного института затянуло в кино, и он такого там понастроил, что вроде бы смешно, а слезы капали.
Сплошные полутона. Безыдейный шалопай Колька, непутевый сантехник Афоня, летчик-неудачник Валико. А когда писал сценарий к «Джентльменам удачи», и вовсе, как сам говорил, «ботал по фене». У Данелии совсем не героические герои, но такие свои, родные.
Сам признавался: снял не так много, но снимал только то, что хотел, и тех, в ком никогда не сомневался, потому что друзья не могут подвести. Кикабидзе, Леонов, Басилашвили, Краморов... Роли он писал специально под тех, кто знает: сценарий для Данелии лишь повод начать съемки. А дальше можно и не по тексту — герой ведь в кадре живет, а режиссер за кадром просто ему не мешает.
«Кино — это как наркотик. Если начал снимать, остановиться невозможно. После каждой картины я клянусь, что снимать не буду, а потом опять хочется снимать», — признавался режиссер.
О чем его фильмы — так сразу и не скажешь. «Кин-дза-дза». Ну что за название?! А после премьеры любой советский школьник мог на пальцах объяснить, чем пепелац отличается от гравицапы. А слово «ку» в культурном коде нашем давно и навсегда.
Ставшие классическими цитаты из фильмов Данелии потому в народ ушли, что они не про суетную жизнь героев, а про состояние души каждого. И уж про жанр его точно лучше было не спрашивать. Хотя цензоры пытались, пока не поняли: Данелия — это есть жанр.
Может, потому он и не любил давать интервью. Быть нескромным Данелия себе не позволял, а все, что хотел, и так сказал в фильмах, где, кстати, дальше эпизода себя не видел.
«Свою рожу на экране терпеть не могу, голос мне не нравится», — говорил он.
Родился в Тбилиси, но целую жизнь прожил в любимой Москве, а еще одну — в командировках по всему миру. Данелия, если не снимал, то везде искал истории, которые можно превратить в кино.
«Для него работа всегда была важнее всего. Важнее его состояния, важнее его проблем. После операции, через 10 дней, он пришел на работу в белой рубашке и с кровавым пятном, потому что у него разошелся шов, даже не обращал на это внимания», — вспоминает режиссер-мультипликатор Татьяна Ильина.
А когда снимать уже не мог, он начал писать мемуары. Но и там ни слова о гибели любимого сына и тяжелой болезни.
«Чудесные книги, которые он написал, сколько любви в них было, сколько! Он не мог жить без любви, он был обречен на любовь. Благороднейший человек ушел», — сказал Резо Габриадзе.
Ему говорили, что так не бывает: нельзя звонить в Телави, а попасть в Тель-Авив. Данелия соглашался: такое случается только в сказках.
«Сказки всегда хорошо кончаются, и мои фильмы хорошо кончаются. В сказках добро всегда побеждает зло», — говорил Данелия.
Потому и печаль всегда уступает место надежде, но в момент радости рассказчик неожиданно замолкает. Это жизнь может оборваться в любой момент, а историю будут помнить всегда, пока жива песня.
