Годовщина аварийной посадки самолета Курск — Одесса, очень похожей на «чудо в кукурузном поле»
А теперь о подвиге, который почти 40 лет был незаслуженно предан забвению. Речь о спасении пассажиров самолета, которому грозила катастрофа, если бы не выдержка и профессионализм пилотов. В 1982 году в истории советской гражданской авиации случилось свое «чудо на поле», только не на кукурузном.
Всегда пошутят друг над другом и всегда поддержат. Уже почти 40 лет они лучшие друзья, с тех пор как вместе посадили горящий самолет, спина к спине. Тогда бортмеханик схватил пальто, чтобы защитить командира за штурвалом.
Это произошло в 1982 году. Пассажирский Ан-24, вылетев из Курска, уже приближался к Одессе, когда в кабине экипажа замкнуло проводку. Страшный сон любого летчика — пламя растет молниеносно, отключается автопилот, затем — все приборы и вот ядовитый дым уже обжигает пилоту глаза.
Салон заволокло дымом, кислородных масок нет. Пассажиры начинают задыхаться и терять сознание. В нарушение всех инструкций экипаж принимает решение разгерметизировать самолет и открывает багажную дверь прямо в воздухе. Это решение потом даже внесут в руководство по летной эксплуатации самолета.
Экипажу все не удавалось найти место для экстренной посадки. Летят низко, едва не попадают в высоковольтную линию. «Там, смотрю, темно-зеленое поле. Сразу понял, что это клевер. У него дерн прочный очень, хороший», — вспоминает летчик.
Шасси не выпускают — самолет пропахал «на брюхе» больше 300 метров. Идеальная работа! Все пассажиры — 22 человека — уцелели, но пожар не заканчивается.
Один из спасенных впервые встречается с экипажем, чтобы сказать спасибо за эти 37 лет жизни — за то, что увидел, как выросли уже внуки. «Первый день рождения я не помню, а вот второй на всю жизнь остался», — говорит Александр Аникин.
За чудесное спасение в советские годы экипаж так и не получил высоких наград, даже запретили об этом печатать в газетах.
«У нас самолеты не горят. У нас ничего не падает. Тут на весь свет обижаться не стоит. Все нормально — главное, что все живы», — говорит летчик Юрий Ермаков.
Дело, конечно, в профессионализме. Вот Ермаков мальчишкой в аэроклубе, потом оттачивал мастерство на «кукурузнике». По 40 полетов в день. Летчик старой закалки, за штурвалом был чаще, чем дома.
«На пенсию уходя, сколько он летал, бедный. Как ни проснется — опять летал, опять летал. Да господи, когда ж ты, бедный, угомонишься! А сейчас к старости он такой заботливый, за все годы компенсирует», — говорит супруга пилота Нелли Ермакова.
В жизни после клеверного поля тоже немало удачи, говорит Ермаков. Сын пошел по стопам — стал пилотом, а рядом надежные друзья, которых он тоже готов прикрыть и в небе, и на земле.