Церемония прощания с писателем Михаилом Жванецким из-за пандемии будет закрытой
Не стало Михаила Жванецкого. Он прожил 86 лет. Его любили, пусть менялись страна, время — и менялись люди, о которых и для которых он писал. Он был понятным всем. Несколько поколений, чтобы пошутить, не лезет за словом в карман, благодаря Жванецкому. Все, что нужно, было в потрепанном портфеле, оставшемся от отца-врача. Наверное, Михаил Михайлович и сам был доктор, всеобщий. Диагноз поставит, подбодрит, уколет порой, но не от того, что злой. Хотя сатира — это вроде как раз про злобу дня. Такая была магия...
- Стойте, стойте! Вы же этот! Ну, вы же пишете этому... Так это вы? Я сказал: Да! Ну, вот, я же помню!
Вот так его, действительно, не узнавали в лицо лет до 50. Хотя, тогда, в 80-х годах, голос Жванецкого можно было услышать из всех магнитофонов страны.
- Ну, куда ж ты денешь лекарство от печени, кроме как в себя? Мы их берем внутрь и быстро усваиваем, зеленея от надежды! Тщательней надо, ребята!
Так иногда и было. На одой стороне кассеты он — Жванецкий, на другой — Высоцкий. Почти о том же. Но в стихах. Их так, поочередно, и вызывали на ковер. За антисоветчину.
«Это, вы считаете, юмор?» И дальше мат идет. «Это антисоветчина!» Мат идет. А потом, когда вдруг разрешение было на концерты с приходом Горбачева, они все сели в первый ряд. Поэтому я так всегда думаю: те, кто запрещают, всегда сядут в первый ряд», — рассказывал сам Жванецкий.
Вся жизнь Михаила Жванецкого в коротких, узнаваемых сразу же, фразах. Одесса, где он родился. Порт, где работал механиком. Студенческий театр, где начал писать.
- Есть у нас грузин по фамилии Горидзе, а зовут его Авас!
- Те, вчера, по пять, были очень большие. Но вчера. А сегодня были маленькие, но по три.
Этот «Авас!» и «маленькие, но по три», становились крылатыми фразами в ту же секунду, когда впервые прозвучали. Можно поспорить, что наши зрители постарше не раз произносили их в компаниях. Даже, порой, не зная тогда, что это Жванецкий.
- В греческом зале! В греческом зале! Мышь белая!
Эта миниатюра в исполнении Аркадия Райкина лишь одна из десятков написанных Михаилом Жванецким главному сатирику Советского Союза. Райкин взял тогда его в свой театр.
«Как я начал писать? Очень уж мне нужно было писать. Толстый, лысый, некрасивый. Но надо ж было, как говорил один великий композитор, «главное, мне ее к роялю подвести». Так и я говорю», — шутил сатирик.
В лицо Жванецкого стали узнавать потом. Когда допустили на телевидение. Может, поэтому он всегда неохотно давал интервью.
- Я не могу говорить в стенку! В объектив. Тут никого нет! Я должен обнять. Я должен приблизиться. Я должен положить руку.
Жванецкого можно цитировать бесконечно. Так коротко и просто о сложном мог, пожалуй, только он.
- Мало знать себе цену — надо еще пользоваться спросом.
- Все люди братья, но не все по разуму.
- Рожденный ползать везде пролезет.
«Нормально, Григорий! Отлично, Константин!» Один раз услышанная фраза запоминалась на всю жизнь. Гастроли. Съемки. Знаменитый потрепанный портфель. Нет, не талисман. Память о папе — обычном участковом враче. В этом портфеле листы, исписанные неразборчивым почерком.
«Я с налету зачеркиваю! Потом читаю зачеркнутое — и имею успех! Читаю не зачеркнутое — провал! Как первое впечатление от встречи с женщиной — самое главное», — говорил он.
Женщины у Жванецкого — это отдельная тема. Так, чтобы не пошло, а смешно. Всем. И им, кого мы любим, и нам, кто любит их.
- Появление красивых женщин предвещает появление молодых ученых, молодых поэтов. Потому что — ради кого?!
- Какая-то девица меня спросила, что такое 60. Я ответил: «Это испуг в ваших глазах, а все остальное — то же самое».
В прошлом, 2019 году, мы, пожалуй, впервые увидели совершенно другого Жванецкого на сцене. Когда в Центральном доме литераторов прощались с его другом детства. Тем, кто одним из первых, в одесском студенческом театре, начал читать его монологи. Романом Карцевым.
- Вот я сижу, смотрю на неподвижное лицо очень дорогого мне человека. Все! Я больше ничего не могу сказать.
Встретятся ли они там? Наверняка. И, наверняка, улыбнутся.
- Заканчивайте уже кино! Это страшно смешно — кино, которое не кончается.
Соболезнования родным и близким Михаила Жванецкого выразил Владимир Путин. Меткое слово писателя стало символом эпохи. Он умел говорить с юмором о серьезном и важном, за что его искренне любили не только в России, сказано в телеграмме главы государства. Все, кто знал Михаила Михайловича, сегодня обращаются ему вслед.
Максим Галкин: «Мы лишились человека, который был частью нас, такой тонкой, ироничной нашей частью. Жванецкий — это часть русской души, часть русского языка. Так, как он мог облекать лаконично, гениально в слова только то, что мы только чувствовали, только то, что мы предвосхищали, не умел никто».
Карен Шахназаров: «Он на протяжении десятилетий царил в наших умах, во многом формировал наше мировоззрение. Да, он ушел, но я думаю, главное, что то, что он писал, останется с нами на долгие годы».
Татьяна Тарасова: «Ты был такого грандиозного таланта и, конечно, так много после себя оставил, все твои фразы, все, что ты написал. Это было неповторимое счастье быть твоим другом».
Церемония прощания, как это диктуют меры предосторожности в пандемию, будет закрытой.
Первый канал после печальной новости внес изменения в сетку вещания. Этим вечером после программы «Вечерний Ургант» интервью Михаила Жванецкого Владимиру Познеру. А документальный фильм «Вам помочь или не мешать?» завтра, 7 ноября, в 10:15 после выпуска новостей.
