85 лет назад на экраны страны вышел фильм Сергея Эйзенштейна «Броненосец Потёмкин»

Это произошло в декабре 1925 года. Фильм был посвящён революции и сам стал настоящей революцией в кинематографе. Ни до, ни после ни одна отечественная картина не производила в мире такого фурора. "Потёмкин" неизменно по всем опросам занимает первые строчки в списках лучших фильмом всех времён и народов.

В Одессу Эйзенштейн приехал за солнцем, а оказался в сплошном тумане. От безделья с оператором решили снимать море. Потом эти кадры назовут "симфонией туманов". Так случайно "начался" шедевр.

Фильм и называться должен был по-другому - "1905-й", и был о другом: о всех событиях революции сразу. На "Броненосец" отводилось каких-то 3 минуты. Но в итоге история "Потёмкина" стала не проходящей, а единственной. Слишком красивыми выходили ракурсы.

Изначально эпизода с лестницей не было в сценарии вообще. Но когда Эйзенштейн оказался здесь, его буквально осенило, как напишут потом в мемуарах: вот он, центральный образ! Вот он, самый короткий путь между городом и морем, самый наглядный способ связать одесситов и потёмкинцев. Кинокритики утверждали: фильм вообще снимался без сценария. Вот так вот на одном дыхании. Так оно и было. Эйзенштейн часами гулял по лестнице. Высматривал новые образы, лица, а потом скорее спешил в гостиницу - буквально в 50 метрах жила вся съемочная группа и уже там, в номере списывал новые детали.

Отель превратился в штаб квартиру. Ассистенты записывали тезисно со слов режиссера. Эйзенштейн рассказывал: встретил женщину с коляской. Такая же могла не просто гулять в дни революции, но и выпустить коляску из рук.

Непридуманных героев и играть должны были не актеры. "Типажи" нашли по объявлению: "требуется женщина, еврейка, брюнетка, высокого роста" или: "Мужчина, рост и лета безразличны, наглое выражение лица". Но с одним героем возникли сложности - нужен был мальчик, который бы падал бесстрашно. Нашли случайно. История - семейная легенда.

Михаил Глауберман, сын Абы Глаубермана: "Одесские мальчишки играли в футбол. И Аба как раз стоял на воротах. Очень смело падал за мячом. Это понравилось Эйзенштейну".

Бесстрашно и падал, и лежал. Когда детскую ручку топтали. Этот трюк придумывали - прямо на лестнице. Но несколько дублей Аба все-таки испортил.

Михаил Глауберман, сын Абы Глаубермана: "Когда мама несет этого убитого мальчика на руках, у него сочится кровь из краешка рта - так вот это рисовали вишневым сиропом, и он норовил слизать его".

От Эйзенштейна до Энштейна. Мальчик стал знаменитым на весь мир дважды. Как актер, и как ученый-физик. Доктор наук, профессор Аба Глауберман, Он читал лекции, киноиндустрия его больше не интересовала. И о том, как фильм "спасали" от банкротства, он, конечно, не знал.

Чтобы привлечь к премьере внимание, фасад кинотеатра превратили в макет броненосца. Боевик "Потемкин" был обычной пропагандой. Прокатчики считали: без любовной истории и звезд на экране зритель не пойдет на фильм. Маяковский, защищая своего друга Эйзенштейна, любил в деталях описывать этот промах Совкино.

Светлана Стержнева, директор Государственного музея В.В.Маяковского: "Когда фильм вышел, Совкино дало ему второй экран, и только когда германские зрители стали обращать внимание на этот фильм, в результате, под давлением запада, Совкино изменило свою позицию".

Просвещенный европейский зритель сразу увидел: это новое искусство. От глобальной сверхзадачи до монтажных находок. Чего стоят каменные львы – кажется, скульптура оживает. Или искусственное затягивание времени. Этому нагнетанию напряжения у Эйзенштейна потом учился Хичкок - мастер ужасов. Чарли Чаплин считал фильм лучшим в мире, первым в списке картина была и у Геббельса. Считал идеальной агиткой, мечтал запретить. Помешали массовые волнения.

Мартин Кербер, профессор, куратор Музея кино и телевидения немецкой синематеки: "Цензоры очень хорошо поняли этот фильм, его революционный потенциал и боялись его. И в первую очередь были вырезаны все эпизоды, которые призывали к революции".

Фильм выгодно продали Германии. И резали немцы по негативу. Теперь рисуют.

Ни звука, ни шороха. Не дышит, не моргает. Сейчас Юлия Вайльмюллер чувствует себя немного Эйзенштейном. Вот так же режиссер кадр за кадром, раскрасил флаг в финальной сцене буквально перед премьерой. Его копию фильма давно потеряли. Юля сделала уже 4 новых.

Юлия Вайльмюллер, реставратор Музея кино и телевидения немецкой синематеки: "Если бы это был другой фильм - никто бы так не старался. Выдержать этот титанический труд можно только ради "Броненосца". Это ведь до сих пор - учебник".

Сверхузнаваемость каждого кадра стала даже поводом для кинопародий. Дестяки фильмов, и даже мультверсий. Больше всего досталось, конечно, сцене с коляской. После выхода картины одесскую лестницу без переименований и документов, во всем мире так и называют "Потёмкинская". Как писал Юрий Олеша, она теперь в сознании человечества, так же, как Миланский собор и Эйфелева башня. Фильм, который изменил не только кино, но и реальность. В этом сила искусства.