Прошло ровно полгода со дня страшной трагедии в Одессе
Бойни в Доме профсоюзов. Ровно полгода, за которые не стало легче. За которые так и не названы имена, так и не наказаны те, кто сжег заживо людей. Кто превратил 5-этажку на Куликовом поле в крематорий. До сих пор на площади перед обугленным зданием - цветы, свечи, самодельный мемориал - к которому приходят потерявшие самых близких в этом страшном пожаре.
Приехавший на днях в Одессу президент Порошенко заявил, что город – "заплатил высокую цену за то, чтобы стать по-настоящему проукраинским". И эпитет "бандеровская Одесса", по словам Порошенко, это - уже комплимент.
Получается, что того искрящегося весельем, шумного разноязыкого города просто больше не существует. Есть Дерибасовская, есть бульвар, есть памятник Ришелье. Только прежней Одессы больше нет. Есть страшный ожог. И есть страх. И есть ненависть. И есть невероятное, неуходящее горе - от бессильного понимания: не наказаны, и, скорее всего, нет надежды, что будут наказаны те, кто привел к дому профсоюзов молодчиков, напавших на людей.
Сегодня по всему миру - не только на Украине, но и в России, и во Франции, и в Италии, и в Испании, и в Бельгии, и в Польше - вспоминали жертв этой страшной бойни. С цветами и горящими свечами, где-то - при полном молчании, где-то - траурными речами. Те, кто до сих пор не может и не хочет смириться с тем, что произошло.
Город, который одесситы теперь видят только во сне. Его не стало... 2 мая.
Кадры, где Константин вместе с другими обожженными людьми ползет по так называемому "коридору позора", а их бьют битами на глазах у милиции - Одесса видела в прямом эфире. Избиение и издевательства начались еще внутри Дома Профсоюзов. Когда в кабинет ворвались разъяренные боевики Правого сектора.
"Прямо на меня направили пистолет, человек 20 ворвались и нас начали со всей силы бить, бить битами по голове, есть швы на голове и вся спина была черная от этих бит", - рассказывает Константин Максимишин.
Из отделения нейрохирургии, куда Костю привезли без сознания, он сбежал.
"Мне сказали, что прямо в больнице добивают тех свидетелей по делу 2 мая", - говорит он.
Александр едва успел нам рассказать обо всем, что видел 2 мая, как его забрали в СБУ. Сейчас он в тюрьме. Обвинение - измена Родине. 10 часов он провел в Доме профсоюзов.
"48 человек убитых, я так думаю, это власти пытаются пошутить с украинским народом, среди этих 48 нет детей, среди них нет бабушек, дедушек, именно тех людей, которых я видел в дом заходящими, но не видел вышедшими оттуда ни одного", - рассказал Александр Якименко.
"Больше ста однозначно, потому что есть свидетели, которые заходили сразу после трагедии и ходили по трупам. И даже на одной лестнице уже было больше 50 человек, - рассказывает председатель общественной организации "Голос Одессы" Светлана Набока. - Вот эта цифра - почему 48? Потому что если 50 - то это уже геноцид".
Бухгалтер Светлана Набока теперь делит свою жизнь на до и после. Она возглавила общественную организацию "Голос Одессы". Активисты каждый день дежурят у Дома профсоюзов. Меняют цветы. Зажигают свечи. И требуют от властей наказать виновных в трагедии, подобной которой Одесса не знала со времен войны.
Как и многие одесситы, 2 мая Константин отдыхал с семьей за городом. После вечерних новостей понял - не может просто сидеть и смотреть телевизор, взял друзей и отправился к Дому профсоюзов. Увиденное - его личная хроника событий.
"Беснует толпа, 1,5-2 тысячи человек, от увиденных зрачков я понял, что адекватных вменяемых людей нет", - рассказывает Константин Клейн.
Спрятав лица под масками, Костя с друзьями отправился в самую гущу разъяренной толпы.
"Балаклаву на морду надел и вперед. Тебе – "Слава Украине!" ты быстренько отвечаешь: "Героям слава" и движешься дальше. Трех человек удалось вытащить в кусты, они были без переломов, они просто были сильно избиты. Дали денег на такси и быстренько сказали, чтобы они тикали как можно дальше. Они были очень удивлены, что кто-то чем-то помогает", - рассказывает Константин Клейн.
Всегда далекий от политики, теперь Клейн один из активистов "Голоса Одессы". Недавно они вывесили свой список погибших. Он длинее официального, но все равно не полный - считают все, кто 2 мая был у Дома профсоюзов.
"Родственники не дают информации, где захоронены. Потому что были факты, когда сжигались кресты, и разбивались плиты", - говорит председатель общественной организации "Голос Одессы" Светлана Набока.
"Столько жестокости, столько ненависти, сколько было там на одном квадратном метре, я не видел за всю свою жизнь", - говорит Евгений Милев.
"Толпы людей в черных балаклавах размахивали дубинками, девицы, истерично хохочущие, разливали коктейли Молотова, из окон вырывался огонь. Если бы ад существовал, наверное, он бы выглядел так", - считает Елена Радзиховская.
Елена говорит бояться ей уже нечего, единственного сына убили в Доме профсоюзов. Женя потерял брата-близнеца. Сын Елены был программистом. Брат Жени - авиаконструктором. Оба одесситы в 4-м поколении. Но это не остановило тех, кто жег их заживо. Сегодня их близким приходится доказывать, что они не были приезжими сепаратистами.
"В СМИ появилась информация, что брат из Приднестровья, гражданин Молдавии, намекали, что он бандит, сепаратист, нам пришлось давать свидетельство о рождении, паспорт, что он родился в Одессе и всю жизнь прожил", - рассказывает Евгений Милев.
"Это все одесситы. И представлять их отщепенцами, отбросами, наркоманами - это типичный прием людей, которым больше крыть не чем", - говорит Елена Радзиховская.
Родственники убеждены: объективного официального расследования ждать не стоит. Ведь у них даже не попросили фотографии и паспортные данные погибших близких.
А уже через сутки на место преступления, где толком не успели собрать улики следователи, пустили всех желающих. Потом начался ремонт и рамы со следами от пуль заменили на новые. Но почти сразу Киев заявил: " сепаратисты сами себя сожгли".
"Группа экстремистов забрались на крышу, начали бросать в мирных граждан коктейли Молотова, один уронили, крыша загорелась и огонь распространился на все здание. Ладно, что это противоречит фактам, которые все видели по телевизору, но еще и законам физики, огонь распространяется сверху вниз", - говорит журналист, блоггер Юрий Ткачев.
Юрий Ткачев вместе с общественной комиссией пытается разобраться в нестыковках и якобы случайных совпадениях.
Почему накануне в Одессу привозят больше тысячи вооруженных боевиков Правого сектора и футбольных ультрас, веб-камеры, направленные на Дом профсоюзов в день бойни выключены, пожарные полчаса игнорирует вызовы с Куликова поля.
"В пожарных гидрантах воды не было. В кранах воды не было. Это пока на самом деле загадка ответа, на которую нет. Вот потому что если бы, на самом деле, вода бы была, то просто, поскольку очаг был один, он заливается водой и все", - говорит журналист, блоггер Юрий Ткачев.
Здесь уверены: в озверевшей толпе были те, кто действовал четко и по плану. С самого начала цель провокаторов - Куликово поле.
"Палаточный лагерь на Куликовом поле - это постоянное напоминание о том, что в Одессе не все в порядке, и что есть протест, есть недовольство", - считает журналист, блоггер Юрий Ткачев.
"В марте, апреле Антимайдан был доминирующей силой в городе, политической доминирующей силой. Антимайдан - это было одно из самых организованных движений по сути на всем юго-востоке. И каждое воскресенье собиралось 5-10 тысяч человек", - рассказывает журналист Артем Бузила.
События 2 мая изменили все.
Зачем нужно было убивать с такой изощренной жестокостью, в Одессе понятно всем.
"Для устрашения города. Для подавления инакомыслия", - считает председатель общественной организации "Голос Одессы" Светлана Набока.
"Это же сепаратисты, колорады, ватники. Когда ты знаешь фамилию, имя, отчество, как-то сложнее. А они обезличены, все, то есть ватники и колорады - их можно жечь", - говорит Константин Клейн.
Евгений до сих пор не может забыть то ощущение ужаса и беспомощности, когда бьют, а на это безучастно смотрит милиция.
"Они говорили: нет приказа. Это все равно, что медработнику нужен приказ спасти человека, это называется оставление в опасности", - говорит Евгений Милев.
"Мне звонила знакомая, которая смотрела по телевизору всё, и говорила: не спускайтесь, снизу добивают", - рассказывает Вероника.
Вероника говорит, ее спасло, что она просидела на крыше до утра. Девушка напугана, боится показывать лицо, и избегает большого скопления людей. Симку в телефоне меняет каждые три дня. Не понимает как жить дальше, если бандиты, стреляющие в людей и снимающие это на видео, на свободе.
"Во-первых, у нас появились а-ля Германия 30-какой-то там год, листовочки, в обычных магазинах с тестом: видишь, что кто-то призывает к сепаратизму - звоните в СБУ. Там описаны признаки сепаратиста: называет киевскую власть хунтой, хочет говорить по-русски. То есть в принципе можно под это определение подписать полстраны. Даже если ты ничего не делаешь, просто имеешь какую-то другую точку зрения, либо просто кому-то ты не понравился, тот тебя элементарно сдал. Страшно. Реально", - говорит Вероника.
И спустя полгода матери, сестры, друзья тех, кто не сумел выбраться из огня или потом был забит до смерти, каждое воскресенье продолжают приходить к Дому профсоюзов. Просто молчат, не в состоянии забыть о том, в каком аду погибали их близкие. И не узнают свою Одессу в этом парализованном страхом городе.