В Нью-Йорке скончался известный советский и российский скульптор Эрнст Неизвестный

Человек, который в памяти многих навсегда останется, как выдающийся мастер, свободный и независимый - в Нью-Йорке скончался знаменитый советский скульптор Эрнст Неизвестный. Символ эпохи 60-х, он тогда был не понят и не принят. Сейчас его работы выставляются в Лувре и Прадо. Последние 40 лет Эрнст Неизвестный жил в Америке. Недавно начал писать книгу. Работать камнем и глиной стало уже тяжело, но он продолжал рисовать...

Фигурки за стеклом нью-йоркской мастерской он когда-то расставил сам. Темные окна, хозяин ушел. Теперь уже окончательно. С ним столько раз прощались, казалось, навсегда. Но он возвращался, возрождался, и на вопрос, что вас спасало, отвечал: «Моя наглость: вера, что мной руководят высшие силы».

В 1945 году родным пришла похоронка: ваш сын геройски погиб. Орден Красной Звезды присужден посмертно. А он очнулся в морге и, несмотря на ранение в позвоночник, смог и ходить, и работать. В 1962 году выставка в Манеже должна была поставить крест на творчестве: гнев генсека обрушился на него лично.

«Свою фабрику «уродов» пытался защитить перед собравшимися скульптор Эрнст Неизвестный», - говорилось в телерепортаже с выставки.

Но через девять лет не кому-нибудь, а именно Эрнсту Неизвестному закажут надгробный памятник Хрущеву. Так пожелают родные. Черно-белая глыба. Беспристрастный взгляд на личность и эпоху.

Он был далек от соцреализма и всего, что в СССР называли «искусством для народа». Но как скульптор-монументалист, зависел от госзаказов. За всю жизнь он получил их только пять. В их числе - декоративный рельеф в пионерском лагере «Артек», фасад здания ЦК КПСС в Ашхабаде, монумент «Дружба народов» для Асуанской плотины в Египте. Его скульптуры были никому не нужны.

«25 лет я был выброшен в принципе из профессиональной работы художника, я работал кем угодно: и литейщиком, и каменщиком и даже погрузчиком соли на Трифоновском вокзале», - рассказывал скульптор в одном из интервью.

Он даже нанимался в подмастерья к совсем юным, но уже обласканным властью скульпторам. Его часто спрашивали потом, не слишком ли дорого обходилась ему его творческая независимость.

«Я боялся не кары за свою неуступчивость, я боялся своей внутренней оценки самого себя. Потому что если б я перестал себя уважать, я бы не смог продолжать жить», - отвечал Неизвестный.

Последней каплей стал варварский разгром его мастерской. Он вернулся домой, а там - только груда осколков. Почти все, что было создано за десятилетия, разбито, уничтожено.

«Я сам не хотел уезжать, но если тебе ломают ребра, работы, переносицу и пальцы, то ты бежишь, это естественно. Я же не бог, я всего только животное, только в человеческом облике», - с горечью говорил скульптор.

Сначала Швейцария, потом Америка. Его карьера в изгнании сложилась удачней всех «шестидесятников», покинувших страну. Работы Неизвестного хранятся в Лувре, Прадо, в Ватикане. Два музея носят его имя - в родном Екатеринбурге и Швеции. Близким в Россию он писал: «Если бы моя родина была бы ко мне чуть-чуть поласковее…»

«Я себя ощущаю русским скульптором в Америке», - говорил он.

После перестройки Эрнст Неизвестный успел еще многое сделать для России: создал композицию «Древо жизни» в Москве, «Памятник погибшим шахтерам» в Кузбассе. В Магадане воздвиг «Маску скорби» - грандиозный монумент памяти жертв сталинских репрессий. Поставил в Перми памятник Сергею Дягилеву. Он даже в Манеж вернулся с триумфом больше чем полвека спустя с персональной юбилейной выставкой. Кстати, во всех его биографиях есть неточность. Уходя добровольцем на фронт, он приписал себе год. Получается, будто прожил 91, а не 90. Но это уже не важно.

«Я помереть могу сам, без разрешения. Я убежден, что если тело тленно, то дух вечен», - говорил скульптор.