В США скончался знаменитый советский и российский скульптор-шестидесятник Эрнст Неизвестный

Из Нью-Йорка пришло печальное известие о том, что не стало знаменитого советского скульптора Эрнста Неизвестного. Мастер с неповторимым стилем, никогда не изменявший своим принципам ни в жизни, ни в творчестве, в эпоху 60-х он не был понят и принят властями. Сейчас его работы выставляются в известных музеях мира. Эрнст Неизвестный - автор монументов «Древо жизни», «Маска скорби» и неизменного символа премии ТЭФИ - «Орфея», высшей телевизионной награды, олицетворяющей идею служения истине.

Мастерская в Нью-Йорке. Все, как было при жизни Мастера. Эти фигурки он когда-то расставил сам. Но хозяин больше не вернется... С ним столько раз прощались, казалось, навсегда. Но он возвращался, возрождался, и на вопрос, что вас спасало, отвечал: «Моя наглость: вера, что мной руководят высшие силы».

В 1945 году родным пришла похоронка - ваш сын геройски погиб. Орден Красной Звезды присужден посмертно. А он очнулся в морге и, несмотря на ранение в позвоночник, смог и ходить, и работать. В 1962 выставка в Манеже должна была поставить крест на творчестве: гнев Никиты Хрищева обрушился на него лично... «Свою фабрику "уродов" пытался защитить перед собравшимися скульптор Эрнст Неизвестный», - прозвучало в одном из телерепортажей. Он имел смелость возразить генсеку: «Вы не разбираетесь в искусстве, ваши информаторы обманывают вас». Молодой скульптор был единственным, кто ответил. Эрнст Неизвестный верил в свой талант и не отступил.

Через девять лет не кому-нибудь, а именно ему закажут надгробный памятник Хрущеву. Так пожелают родные. Черно-белая глыба - беспристрастный взгляд на личность и эпоху.

«Если бы меня спросили, встречал ли я гениальных людей или нет, я бы сказал, что да, встречал. Эрнст», - говорит художник и друг Эрнста Неизвестного Виталий Волович.

Художник Волович дружил с Неизвестным - они оба выросли в Екатеринбурге, где создан музей знаменитого скульптора. Здесь замер его «Орфей», главный символ телевизионной премии ТЭФИ. Здесь то, за что полвека ругали, а затем превозносили.

«Он работал неистово совершенно. И я приходил к нему в мастерскую на Сретенке, небольшую, и уже в большую мастерскую на Проспекте Мира и всегда поражался. У меня было ощущение, что там работает огромная бригада скульпторов», - вспоминает Виталий Волович.

Он был далек от соцреализма и всего, что в СССР называли «искусством для народа». Но как скульптор-монументалист, зависел от госзаказов. За всю жизнь он получил их только пять. В их числе - декоративный рельеф в пионерском лагере «Артек», фасад здания ЦК Компартии Туркмении в Ашхабаде, монумент «Дружба народов» для Асуанской плотины в Египте. Его скульптуры были никому не нужны.

«25 лет я был выброшен в принципе из профессиональной работы художника, я работал кем угодно: и литейщиком, и каменщиком и даже погрузчиком соли на Трифоновском вокзале», - вспоминал сам Неизвестный.

Его часто спрашивали потом, не слишком ли дорого обходилась ему его творческая независимость.

«Я боялся не кары за свою неуступчивость, я боялся своей внутренней оценки самого себя. Потому что если б я перестал себя уважать, я бы не смог продолжать жить», - говорил он.

Последней каплей стал варварский разгром его мастерской. Он вернулся домой, а там - только груда осколков. Почти все, что было создано за десятилетия, разбито, уничтожено.

«Я сам не хотел уезжать, но если тебе ломают ребра, работы, переносицу и пальцы, то ты бежишь, это естественно. Я же не бог, я всего только животное, только в человеческом облике», - говорил Эрнст Неизвестный.

Сначала Швейцария, потом Америка. Его карьера в изгнании сложилась удачней многих шестидесятников, покинувших страну. Работы Неизвестного хранятся в Лувре, Прадо, в Ватикане. Близким в Россию он писал: «Если бы моя родина была бы ко мне чуть-чуть поласковее…"

После перестройки он еще успел многое сделать для России: создал композицию «Древо жизни» в Москве, «Памятник погибшим шахтерам» в Кузбассе. В Магадане воздвиг «Маску скорби» - грандиозный монумент памяти жертв сталинских репрессий.

«Эрнст Неизвестный очень чутко слышал свое время, причем, во всех его противоречиях. В том числе, тех драматических, а порой и трагических противоречиях, которые существовали в нашей стране», - говорит президент Государственного музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина Ирина Антонова.

Он даже в Манеж вернулся с триумфом – там прошла его персональная юбилейная выставка. Кстати, во всех его биографиях есть неточность. Уходя добровольцем на фронт, он приписал себе год. Получается, будто прожил 91, а не 90. Но это уже неважно.

«Я помереть могу сам – без разрешения. Я убежден, что если тело тленно, то дух – вечен», - считал скульптор.

В программе Первого канала произошли изменения. В 00.40 после олимпийского выпуска в эфир выйдет документальный фильм памяти выдающегося скульптора «Эрнст Неизвестный. Я доверяю своему безумию».